Ирина КОЛОБОВА
08.02.2018 г.

Это был прекрасный повод, чтобы напроситься в гости к Борису Ивановичу и Александре Ерофеевне.

Правда, супруги признались, что отпраздновали это замечательное событие немного раньше, когда их и ещё несколько семейных пар пригласили в загс на торжественное поздравление. Изумрудным «молодожёнам» очень понравилось это потрясающе красивое и душевное действо, и они решили, что просто грех после него не собрать за праздничным столом самых близких и родных людей.

Новую жизнь начинаю –  на пенсию перехожу…

К нашему визиту вся квартира Чусовых была украшена пышными букетами цветов. По всему было видно, что праздник удался на славу. А ещё что бросилось в глаза в доме юбиляров – это огромное количество фотографий на стенах, за стёклами шкафов, и даже обеденный стол был почти полностью уставлен фотоизображениями молодых и красивых людей.

- Вот, теперь это наша самая главная жизнь, – сказал Борис Иванович, указывая на фотографии, – наши внуки и правнуки. Весь смысл жизни в них.

- Борис Иванович, судя по тому, что мы долго не могли определить дату нашей встречи, график ваш расписан по минутам?

- Да, это точно, кажется, что теперь, когда я уже самый настоящий пенсионер, должно бы хватать времени на всё, но иногда не получается.

- Но ведь вам в январе исполнилось 80, так до скольки же лет вы работали?

- А вот почти до 80 и работал, только в прошлом году на заслуженный отдых ушёл. Наш «Сельский строитель», которым я много лет руководил, практически приказал долго жить. Вот мы вместе с ним и вышли в тираж.

- Ну, про вас этого не скажешь. Выглядите прекрасно, да и дома вас застать трудновато.

- Вот это уж правда, дома Борис Иванович теперь редко бывает, – поддакнула Александра Ерофеевна. – Он, можно сказать, сменил меня на моей вахте по присмотру за внуками. Раньше я постоянно каталась в Нижний Новгород и обратно, а теперь он. Ему легче, он сел за руль и… только бы Бог здоровья дал. А я помню, на самой первой электричке ехала к внукам, а потом поздно вечером домой возвращалась, да ещё и хозяйство, корову всегда держали. Хозяйство всегда было на мне, у мужа работа, заседания-совещания. Так что почти ничего не изменилось… кроме возраста – совсем уж старики стали. Ну и скотину уже не держим, тяжело.

- А как всё начиналось, помните?

- Конечно, помним. Хорошо всё начиналось. Жилось трудно, но так весело! Я в Семёнове родилась, в большой семье. Война почти всех наших мужчин забрала – и отца, и дядей, и старшего брата. Я совсем маленькая была, но очень хорошо помню постоянный голод. Да вот как-то же сумели и выучиться, и образование получить. У нас тогда такое стремление к лучшей жизни было! Я поступила в Горьковский сельхозинститут на зоотехнический факультет. Культмассовым сектором руководила, а когда в студком (студенческий комитет) меня выбрали, там и с Борисом познакомилась. Он сказал, что ещё раньше меня приметил на проводах у одного приятеля, только я что-то его не запомнила. Дружили, потом пожениться решили. Свадьба у нас хорошая была, родные не поскупились. И платье свадебное у меня было, у Бори костюм, и стол богатый. Я когда институт заканчивала, преддипломную практику в Семёнове проходила, в управлении сельского хозяйства, а потом и на работу меня туда взяли.

- Борис Иванович, а вы помните, как с женой познакомились?

- Я её как-то сразу среди всех выделил. Саша всегда заводилой была, певунья, яркая, весёлая. В студкоме тесно стали общаться, познакомились поближе. Я даже помню, как к ней в Семёнов ездил. Тогда только-только железнодорожный мост начинали строить. Электричка больше двух часов шла, можно было спрыгнуть прямо возле Хвостикова, где Саша жила. И вот уж 55 лет вместе. Наверное, и, правда, судьба.

Куда иголка…

- Говорят, что жена, как ниточка за иголочкой, должна идти за мужем хоть на край света, а у вас, вроде бы, по-другому получилось?

- Да, я сам родился в Коми АССР, в Ухте. После школы поработал два года электрослесарем, а потом в Горький поехал, в сельхозинститут поступать, выбрал инженерно-механический факультет. После окончания меня побросало по области. Преддипломную практику в семёновском колхозе «Красный восход» проходил, а потом председатель Северов сказал, что нет для меня подходящей должности. Так я сначала в Дивееве работал, потом в Княгинине, а потом три года, как положено по распределению, – на Ваду. И жена со мной, у нас уже двое детей было, когда мы в Семёнов насовсем переехали. Оба работали в управлении сельского хозяйства при райисполкоме. Потом я перешёл в МСО (межколхозная строительная организация) и семь лет работал сначала в планово-производственном отделе, потом главным инженером.

- Борис и правда за мной в Семёнов приехал – так сказать, по месту жительства жены ему работу предоставили, – продолжает Александра Ерофеевна, – но я уж за ним тоже помоталась, как та самая ниточка за иголочкой. Нам сначала жильё при МСО дали. Ну, какое жильё – так, закуточек, его ещё «пчельником» называли, там ящики разные мастерили. Потом получше комнату выделили. Жили как все, но время было хорошее, молодость, никаких трудностей не замечали. Колхозы начали процветать, и вот моему Борису Ивановичу предложили должность заместителя председателя колхоза «Дружба». Пришлось мне свою чистую интеллигентную службу в управлении сменить на беспокойную работу зоотехника. Сначала ездили в колхоз из Семёнова, но это очень тяжело, сынок младший был совсем маленький, и мы переехали жить в Кулагино.

- Да, замечательное было время, – соглашается Борис Иванович, и его глаза светлеют от приятных воспоминаний. – И трудностей хватало, и работа спорилась, и, главное, всё как-то получалось. А сколько мы всего тогда в колхозах построили! Но и без неприятностей не обходилось. Я даже однажды выговор по партийной линии схлопотал, хоть сроду партийным не был. Но это уже было в пору моей работы председателем колхоза «Красный Керженец». Редко кому из председателей удавалось без выговоров сверху обойтись. Так что пришлось мне снова в замы к Титову уйти в колхоз «Дружба». До 91 года я там работал, а потом меня назначили директором МСО, тогда строительство в колхозах худо-бедно ещё велось, а потом, когда совсем уж они захирели, мы стали приспосабливаться к строительству в городе. Хотя, признаюсь, было трудно, совсем другая специфика, но, тем не менее, жилья в городе мы построили немало.

- То есть, лихие девяностые и вам жизнь попортили?

- Ещё как. Работы было очень мало, а коллектив-то 80 человек, всем семьи надо кормить. Перебивались как могли – где крыши ремонтировали, шифер меняли, где ещё что по мелочи.

- А вы, Александра Ерофеевна, как переживали эти нелёгкие времена?

- Мы всегда всё вместе переживали. О своей работе в управлении сельского хозяйства мне пришлось забыть навсегда. После колхоза я ещё немного поработала в подсобном хозяйстве «Семара», а потом уже внуки пошли, и я полностью переквалифицировалась в няньки, то есть в бабушки.

- Вот ваша жена, Борис Иванович, свои профессиональные навыки применяла и в личном хозяйстве, корову всегда держала, а вам как профессиональному строителю никогда не хотелось построить собственный дом?

- Ну, это самый больной вопрос моей жены, она всю жизнь меня пилит и твердит, что сапожник без сапог. Нет, мне никогда не хотелось. Я вообще привык обходиться самым необходимым, да и времени на дом всегда не хватало.

- Вы не поверите, как мне стыдно, – призналась Александра Ерофеевна, – нам все друзья твердят, что двери пора поменять. Слава богу, хоть окна-то поменяли.

- Чего их менять, – тихонько ворчит Борис Иванович, – не дует – и хорошо.

- Вот он всегда такой, – улыбаясь, говорит Александра Ерофеевна, – и в быту и в еде совсем неприхотлив. Когда у нас первое большое несчастье случилось, когда в квартире у нас на улице Челюскина газ взорвался, можно было бы о доме подумать. Но Борис Иванович решил обойтись вот этой квартирой на Школьной улице.

Беда не приходит одна…

- Вы говорите, первое большое несчастье, а были ещё?

- Ох, про это даже и говорить больно, время совсем не лечит. Когда наша квартира взорвалась, а в ней в этот момент все наши трое детей находились, я думала, что страшнее ничего быть не может. Тогда наш старший Андрей, как только почувствовал запах газа, так сразу младших вывел из квартиры. А в квартире под нами мальчик погиб. До сих пор я как будто вину свою чувствую, молюсь за упокой его души. А потом и мы испытали на себе, что такое терять детей. Ребята наши хорошими людьми росли. Учились хорошо, отец их к спорту всегда приобщал. Оба сына по два высших образования получили, дочь медицинский окончила. Андрей женился, двух сыновей родили. Жили они в Ардатове, Андрей работал в администрации начальником финансового отдела. Вот, наверное, за финансы и пострадал. Он погиб в автомобильной катастрофе, но мы с отцом на сто процентов уверены, что авария была подстроена. Саша наш тоже удачно карьеру строил, но весь этот кризис в стране поставил на всём жирный крест. После того как сын ушёл с должности директора НИМБА, не смог найти работу по специальности. Но семью-то надо было кормить, и он тогда работал на стройках, можно сказать, просто на износ. Погиб наш Саша по нелепой случайности, прыгнув с двухметровой высоты. И вот эти два метра сыграли роковую роль. Вот такие в нашей жизни несчастья, даже и не знаю, за что…

- Сейчас, наверное, всю любовь внукам отдаёте?

Б. И.: - Да, это наша жизнь, наше счастье и даже наша молодость. У нас сейчас шестеро внуков, все мальчики, и уже две правнучки, девочки. Они нам стареть не дают и про болезни думать не разрешают.

- Похоже, что вы действительно не часто к врачам обращаетесь?

А. Е.: - Да, мы их не любим, то есть болеть не любим. Но, наверное, всё-таки нужно хоть разок сходить в больницу, карточку завести. А то ведь дело-то к своему завершению идёт, Борис Иванович 80 лет в январе отметил, мне тоже через два года стукнет.

Б. И.: - Я надеюсь, как минимум до 86 дожить. У нас в родне роковым возрастом считались 56 лет, и отец, и братья ушли в этом возрасте. Я тоже всегда боялся этого рубежа, но вот, слава богу, пережил – значит, я в маму.

- Получается, что в этом году вы уже два юбилея отметили – своё восьмидесятилетие и 55 лет совместной жизни?

- Да, с восьмидесятилетием меня даже Нижегородсельстрой поздравил, я там председателем совета директоров был. Они меня и сейчас на совещания приглашают. А вот как почётного гражданина города Семёнова меня, к сожалению, нынче не поздравили – забыли, наверное.

- Вы, Борис Иванович, имеете почётное звание «заслуженный строитель Российской Федерации», а есть ли у вас самый дорогой и самый запомнившийся объект, построенный вами?

- Вспомнить, конечно, трудно, потому что нет ни одного колхоза в районе, где бы мы что-то не построили. Но всё это, к огромному моему сожалению, уже разбазарено и разрушено. Вот это самое обидное. Мы ведь строили для людей, на века, а оказалось, что никому ничего не нужно. Из всех моих объектов сохранился только клуб в Малом Зиновьеве. Я помню, Шаханов мне за него лично премию выписал – 150 рублей. Тогда этот клуб был настоящим шедевром. Вот он стоит. И это хорошо.

Фото Александра ЮРЬЕВА