Ирина КОЛОБОВА
Фото предоставлено героиней материала
18.10.2023 г.

Приятно, что в нашем городском округе 19 октября – не мимоходная календарная дата, а настоящий праздник для многочисленной плеяды семёновских лицеистов.

И эта плеяда вопреки всем законам астрономии продолжает расти, пополняясь новыми звёздами и украшая небосклон знаний и достижений. Не будем считать звёзды, их за тридцать два года существования лицея загорелось немало. Но всё же основу этого созвездия составляют самые первые – те, кто в далёком 1991 году назвался поэтическим именем «лицеисты». Ирина Субботина из их числа.

- Да, это имя мы долго пробовали на вкус, – соглашается Ирина Валерьевна, – с гордостью представлялись лицеистами, даже ещё не осознавая, что это такое на самом деле, и не думая, что пронесём эту гордость через всю свою жизнь. По крайней мере, у меня так и получилось, я до сих пор горжусь этим званием. Думаю, что и все мои друзья тоже.

У Ирины Валерьевны – случай особенный, она не только в душе сохранила гордое звание, она и на практике не прекращала быть лицеистом, из лицеиста-ученика плавно перейдя в статус лицеиста-учителя. И вот уже без малого двадцать лет она передаёт свои знания, любовь и гордость новым ученикам.

То, что маленькая Ира Сахарова сама будет звёздочкой, стало ясно уже в детском саду, где без её участия не обходилось ни одно мероприятие, праздник, утренник...
- А по-другому и быть не могло, – смеётся Ирина, – ведь воспитателем была моя мама. Поэтому все её педагогические планы и навыки оттачивались в первую очередь на мне. А я их потом в своих играх воплощала, когда представляла себя то воспитателем, то учителем. Но и во дворе любила побегать. В школе просто влюбилась в физкультуру, в волейбол и в Вячеслава Ивановича Юркова.
Любимых учителей у Ирины было много, и о каждом из них она говорит в превосходной степени, отмечая, что каждый подарил ей частичку своей души и вложил маленький кирпичик в строящееся здание её жизни.

Лицей как предчувствие

- В начальной школе я была круглой отличницей, – вспоминает Ирина, – а потом немножко съехала. Математику с физикой не особо жаловала, а вот литература всегда была любимым предметом. И ещё музыка, которую вела Нина Евгеньевна Веселова. Помню, выстроила она наш класс в шеренгу и заставила петь какую-то мелодию, а сама шла и прислушивалась к каждому. Возле меня остановилась, взяла за руку и вывела из строя. С тех пор с музыкой и не расстаюсь. Музыкальную школу окончила по классу аккордеона.
Мы дружили с семьёй Логиновых – Наталья Андреевна в садике была музыкальным руководителем, а Алексей Николаевич в музыкальной школе преподавал, они и настояли, чтобы я училась музыке. Мама сказала, что фортепиано мы не потянем – в смысле, не уместится оно в нашей однокомнатной квартире, и купили мне аккордеон.

В школе Ирина была просто классическим организатором – в лучших советских традициях: строгая, настойчивая, аккуратная, честная, сама старалась во всём добиваться успехов и от других требовала. Одним словом, если проводился смотр песни и строя, отряд, которым командовала Ирина, всегда занимал первые места, смотр художественной самодеятельности – снова успех, а про спорт и говорить не приходится, в волейбольной команде она всегда блистала.
- У меня, похоже, синдром отличницы, – предполагает Ирина, – я просто физически не могу быть аутсайдером, некомфортно мне в отстающих. Наверное, мои ученики меня за это поругивают, я ведь и их тяну изо всех сил.

В желании стать ученицей открывающегося в городе лицея тоже, наверное, сказался комплекс отличницы. Хоть и была Ирина твёрдой хорошисткой, но всё же решила попробовать на себе, что же это за лицей, чему там учат такому, чего она ещё не знает.
- Мне не хотелось уходить из школы, – признаётся Ирина, – у нас было очень интересно. Такие литературно-музыкальные вечера устраивали с Людмилой Александровной Чутковой, Ниной Евгеньевной Веселовой! Могу с полной уверенностью сказать, что лицей как предчувствие, с его пушкинскими балами, зарождался именно в нашей третьей школе и благодаря нашим учителям. Это было так называемое предбалье, в котором музыка переплеталась с поэзией и театром. И это было потрясающе для нас, чьё детство и юность выпали на конец благословенной эпохи социализма и начало революционных девяностых. Кругом начиналась разруха, неразбериха, мрачность какая-то во всём. А у нас в школе – балы, музыка, поэзия, высокие отношения. Огромное спасибо учителям, что не позволили нам разувериться в прекрасном, не ожесточиться и да – не пропасть в том жестоком урагане. У нас был свой микромир, союз учителей и учеников, и мы с удовольствием жили по его законам.
Но в лицей я всё же решила пойти. Случайно, правда, это получилось, но, видно, судьба. Родители получили открытку с приглашением посетить организационное собрание в новом лицее. Механизм отбора учеников я не запомнила, помню только, что из нашего класса пошли поступать я и Коля Зайцев – тогда был конкурс на вступительный экзамен.
Всё там для меня было новое, незнакомое: здание по сравнению с нашей школой какое-то старое, на первом этаже – дяди с тётями учатся в вечерней школе. Но это было лишь первое впечатление, потом даже мы, вчерашние восьмиклассники, почувствовали особенный дух нашей альма-матер. Заходишь с улицы в лицей и будто в другой мир попадаешь. А, главное, наши любимые учителя перешли в лицей вместе с нами. Я была уверена, что литература станет для меня профилирующим предметом, но на первом же уроке истории, которую вела Александра Фёдоровна Смирнова, влюбилась и в предмет, и в преподавателя. Меня и Нина Евгеньевна Веселова поддержала, она тоже историк. У нас все преподаватели – настоящие универсалы, даже физики – лучшие лирики, без которых ни один бал не обходится.
Нина Евгеньевна стала готовить меня к поступлению в академию народного хозяйства и госслужбы, ездила со мной в это потрясающе красивое здание, но когда выяснилось, что там нужно сдавать математику, я что-то не решилась. Подала документы в педагогический. На вступительном экзамене с пафосом и, как мне казалось, большим знанием рассказывала о перестройке, а преподаватель в это время если не зевал, то скучал точно и меня не слушал. Это мне показалось верхом цинизма, я обиделась и ушла в университет имени Лобачевского. А там, кроме моей любимой истории, ещё и волейбол был на высоте, так что студенчество пролетело ярко и быстро.

Аспирантура или любовь

Ирина играла в волейбол за университетскую сборную, ездила на соревнования, ни один концерт не обходился без её талантов. И всё это даже не параллельно, а практически одновременно с изучением главнейшей из наук.
- Признаюсь, редко, но приходила в голову подленькая мысль о том, что скоро история будет никому не нужна, что всю её перекроят и перешьют на другой фасон. Время было тяжёлое, самый расцвет девяностых, новая культура зарождалась, в которой для истории совсем не оставалось места. Но ведь я училась в университете, на старейшем факультете, в старинном здании, а там такие мысли долго не задерживались, преподаватели умели поставить наши мозги на место.
Однажды на меня вышел потомок наших купцов Носовых Борис Константинович Воинов, он собирал информацию о своих предках и предложил присоединиться. Всё, что мне удалось раскопать, стало основой моей курсовой работы. Собирая материал, я окончательно убедилась в правильном выборе своей профессии и в необходимости истории как главной науки для каждого человека.

Казалось бы, учёба, спорт, общественная работа, новые друзья, перспектива аспирантуры на фоне бурлящей жизни мегаполиса должны были сделать из Ирины настоящую горожанку, но нет, судьба поджидала её дома.
- На каждые выходные я домой вырывалась, – продолжает Ирина. – Один раз поехала в Гавриловку, и друзья позвали меня в клуб. Там и встретила своего принца. Дима только что из армии пришёл, и случилась у нас любовь с первого взгляда. Я на пятом курсе, все уверены, что пойду в аспирантуру, но любовь оказалась сильнее карьеры. Диплом защитила и пошла в отдел образования работу искать. Предложили школу №2 – Владимир Иванович Пашков уходил на пенсию. Сменить такого корифея – дело ответственное, но меня поддержали. Так что вторая школа стала для меня ещё одним университетом с прекрасными коллегами и наставниками.
А в скором времени у нас Анечка родилась. Однажды везу её в коляске по городу – встречается Владимир Анатольевич Ладилов, наш преподаватель из лицея, и говорит: «Долго ли ещё сидеть дома с ребёнком будешь? Приходи к нам работать». Я не очень всерьёз приняла его слова. Но на вечере встречи лицеистов меня пригласил на танец Сергей Артемьевич Румянцев (бывший директор лицея – авт.) и уже на полном серьёзе пригласил на работу. Тут я задумалась: почему бы и нет? Признаюсь, из школы уходила с болью в сердце.

Лицееведение

И вот уже почти двадцать лет Ирина Валерьевна сеет разумное, доброе, вечное, зажигая звёзды. Ей это не трудно, ведь свой предмет она любит каждой клеточкой и заражает любовью учеников. Но главный предмет там – не история и не физика, а лицееведение, который все изучают только на отлично. В нём сам дух лицейский, его особенная жизнь, как говорит Ирина, микромир – вот он и рождает и воспитывает настоящих личностей. Только, кажется, это вовсе не микромир, а целая вселенная, чей дух пропитал нашу героиню насквозь, и она не устаёт передавать его другим.
- Да, нас создал лицей, мы, можно сказать, вылупились из него, – подтверждает Ирина. – Мне очень хочется, чтобы так и оставалось. Нет, пусть будет ещё лучше. Только главное пусть остаётся – мы ведь одна семья, никто не разделяет жизнь на работу и отдых. За это хочу сказать отдельное спасибо своим родным, которые понимают и поддерживают.
Похоже, синдром отличницы – не такая уж плохая черта, по крайней мере, в случае с нашей героиней она играет только на руку. Иначе как бы она всё успевала: и историю преподавать, и балы организовывать, и на экскурсии учеников возить, и про семью не забывать, которая требует не меньше внимания и заботы.
- Мне, наверное, действительно помогает какая-то внутренняя организованность, да и вообще педагогика учит жить по плану. Иначе ничего не успеешь. Но без помощи семьи даже графики и планы были бы бесполезны. Няня у меня всегда за стенкой – по первому стуку мама бежит на помощь. Мы ведь живём в одном доме через стенку. Муж всячески помогает.
У нас двое детей, огород перед домом, дача в Быдреевке, картофельное поле в Гавриловке. Живём по принципу, что земля пустовать не должна. Как-то всё успеваем, муж механизирует все процессы вплоть до закрутки банок. А какие костюмы он шьёт к нашим Пушкинским балам! Я бы так не смогла.
Сын Андрей учится в лицее. Хотя и выбрал естественные науки, но я уже говорила, что у нас физики, химики и лирики – все на одной сцене. Недавно по просьбе сына завели мы себе муравьиную ферму. Я сначала не понимала, зачем это надо, но теперь вижу, что ничем не хуже рыбок, даже лучше. Так интересно наблюдать за их микромиром!

В муравьином мире тоже всё строго по планам и графикам, как и у нашей героини, наверное, поэтому ей и интересно следить за жизнью насекомых в формикарии, где у каждого своя, строго отведённая роль, и у каждого есть признаки синдрома отличника.

Ирина признаётся, что иногда ей очень хочется побыть в одиночестве, даже заказала себе подвесное кресло, чтобы сесть в него как в кокон и спрятаться ото всех. Но вряд ли ей это удастся, да и сама не сможет долго в одиночестве, не тот характер. Разве что помечтать немного в этом кресле?
- Да я, вроде бы, и не мечтаю ни о чём, – просто намечаю цель и иду к ней. Такой мечты, как, к примеру, у Чеховских сестёр: «В Москву, в Москву!», у меня нет. Вот разве в Париж… Так и эта мечта у меня легко сбывается. Спрашивают ученики на уроке: «Какую страну сегодня будем изучать?», – я отвечаю: «А сегодня, друзья, мы будем гулять по Версалю».