Ирина КОЛОБОВА
21.04.2021 г.

Тёплым апрельским днём ушёл из жизни Станислав Илларионович Галкин. Эту трагическую новость принесло нам электронное «сарафанное радио», так теперь вполне логично можно называть всезнающий интернет.

«С13-го числа участники группы «Сообщество выпускников журфака МГУ» сообщили, что накануне не стало их коллеги, сотрудника кафедры фотожурналистики и технологий СМИ Станислава Илларионовича Галкина. Ему было 80 лет.

танислав Илларионович посвятил факультету журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова всю свою жизнь: окончив его в 1964 году и защитив кандидатскую диссертацию, многие годы преподавал на кафедре техники газетного дела и средств информации. В разные годы заведовал научно-экспериментальной лабораторией технических средств журналистики, кафедрой техники газетного дела и средств информации, был заместителем декана по дополнительному образованию и научной работе. В 2007 году Станислав Илларионович получил звание Заслуженного преподавателя Московского университета. Он был легендой для многих журфаковцев», – пишут коллеги Стаса Илларионовича».

Для нас, семёновцев, он тоже был и останется настоящей легендой, и для многих он стал настоящей путеводной звездой. Известный журналист Светлана Бармина признаётся, что только благодаря Галкину и его приятелям Николаю Безрукову, Юрию Ведерникову и Анатолию Гордееву она подала документы в МГУ.
- Я подумала, что если они, наши семёновские ребята, смогли поступить, может, и мне повезёт, – вспоминает Светлана Борисовна. – Когда в приёмной комиссии увидела Станислава Илларионовича, обрадовалась. Но никакого землячества, кумовства или блата не было абсолютно. Только когда получила на экзаменах две вполне заслуженные пятёрки, Станислав Илларионович сказал мне несколько одобряющих и ободряющих слов. Он многому научил меня в профессии и навсегда останется для меня учителем и журналистом с большой буквы.
Мне тоже как журналисту посчастливилось познакомиться со Стасом Илларионовичем, о чём я с удовольствием рассказывала на страницах нашей газеты. После первой же встречи он стал для меня почти родным человеком. Вот была в нём какая-то особенность располагать к себе людей. Неудивительно, что его просто обожают студенты и помнят земляки. А для меня, кроме того что я получила от него короткие, но незаменимые уроки мастерства, Станислав Илларионович стал настоящим символом нашего города. Так и вижу его, невысокого, в модных джинсах, в огромных очках и со щёгольской тростью, сидящим на скамеечке на родной Покровке в последний его приезд в родной город.

Он очень любил Семёнов, и очень многое о нём знал, несмотря на то, что покинул его совсем молодым парнем. Он не сказал бы с точностью до единицы, сколько человек проживало в городе на какой-то конкретный момент, и не назвал бы процент ВВП в тот или иной период жизни города, но зато очень красочно рассказывал, что вот в этом старинном доме на Покровке раньше жило столько-то семей, а вот в этом маленьком магазинчике продавали керосин. Он рассказывал о булыжной мостовой, по которой они с приятелями летали на велосипедах, о мосте через Санохту, с которого ныряли на спор, о своих первых победах и шрамах, и я видела свой любимый город его глазами и любила его ещё сильнее – и город, и рассказчика.
Да, ничего не скажешь, умел Стас Галкин вызывать интерес у дам, чему сам, кстати, удивлялся. Но удивлялся, скорее всего, несколько наигранно, потому что давно понял женскую особенность понимать и принимать красоту на слух. Он уже со школьного детства умножал армию своих поклонниц талантливыми стихами и не менее талантливой театральной игрой на сцене ДК. Вот и я за несколько коротких встреч и долгих телефонных разговоров стала его поклонницей навсегда…

А вот позвонить так и не успела. Ведь хотела узнать, не заболел ли в этот злобный период, и когда же, наконец, снова порадует нас своим визитом. Не успела. Как всегда – суета сует.
- Мы тоже не ожидали подобного трагического финала, – говорит Иллария Илларионовна, родная сестра Стаса Илларионовича. – Новость о кончине брата была для меня настоящей неожиданностью. Правда, в последнее время он побаливал, но всегда уверял, что ничего серьёзного нет, и нечего беспокоиться о нём. А теперь понимаю, что надо было беспокоиться. Надо было понять, что что-то не так – он, всегда энергичный, весёлый, жизнерадостный, даже не представлял себя без работы, без общения. И вдруг разом лишился и того, и другого. Пандемия здорово его подкосила, и не в плане болезни, а потому что перекрылись все пути для работы и общения. Но потом, вроде бы, всё наладилось, Стас начал проводить дистанционно онлайн-уроки, и снова воспрянул духом. Но ненадолго, полностью отладить «дистанционку» ему не удалось, и постепенно занятия сошли на нет.
А тут ещё и внук Миша, который жил с ним постоянно, переехал на съёмную квартиру. Им раньше было очень хорошо вдвоём, всегда было о чём поговорить и поспорить. Михаил тоже окончил МГУ, только географический факультет, и теперь преподаёт там, так что общие темы у них всегда были.
Конечно, Миша не оставлял деда без внимания и звонил, и навещал, и однажды пригласил в гости. До этого во время пандемии Стас, кроме как за продуктами да за газетами никуда из дома не выходил. Так что, наверное, именно этот выход в свет оказался для него роковым. К вечеру же поднялась температура. Миша предложил вызвать скорую, но Стас отказался. Так и провалялся без медицинской помощи двадцать дней, всё никого беспокоить не хотел. Он очень надеялся на свой организм, верил, что справится, и никакие врачи ему не нужны. А когда его привезли в «Коммунарку» в реанимационное отделение, то было слишком поздно…
Стас просил, чтобы после смерти его тело непременно кремировали и похоронили в Семёнове, на дьяковском кладбище, рядом с любимой женой Валей.

И вот в субботу, 17 апреля, в зале Николо-Архангельского крематория состоялась церемония прощания со Стасом Илларионовичем Галкиным. Урну с прахом передали внуку Михаилу.

Похороны состоятся 28 апреля в 14.00 на «новом» дьяковском кладбище. Как и завещал Стас Илларионович, он обретёт вечный покой в родной семёновской земле.

А я снова, в который уже раз, открыла папку со стихами Стаса Галкина, которую он оставил с рукописным сопровождением: «Ирочка, вот моя избранная графомания (стихоплётие). Будет время – почитайте». И я читаю. И как все настоящие стихи, эти строки воспринимаются по-разному в разные периоды жизни, настроения и обретают особенный смысл…

Бунтари бьют в барабаны.
Блеет бубен белым бяшей…
Мне сегодня слишком рано.
Я – сегодняшний – не ваш я.
Я ничейный. Я другой.
Взвился радугой-дугой.
Я сверкаю. Я пылаю.
Ну, а дождь пройдёт – я знаю –
Враз исчезну с горизонта.
Очень тихо. Очень звонко.
И заплачут вдруг трамваи.
И простонет гром весёлый:
- Что он? В мае умирает?!
Капли убегут в посёлок.
03.03.63.