Светлана БАРМИНА,
заслуженный работник культуры РФ
10.01.2015 г.

Фамилия председателя колхоза «Верный путь» Романа Николаевича Шаханова в семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века, что называется, гремела. Он был постоянным героем телевизионных репортажей, а в хозяйство со всех уголков страны приезжали делегации за изучением опыта.

Шахановский вариант» ведения хозяйства был, как все гениальное, прост, доступен и сулил огромные перспективы развитию сельского хозяйства страны. Он на конкретном опыте доказывал, что сельское производство нужно сосредотачивать в каждой деревне, создавая опять же в каждой инфраструктуру. Этот опыт входил в полное противоречие с генеральной линией партии – в то время государство сделало ставку на создание крупных центральных усадеб, что в итоге привело к уничтожению десятков тысяч деревень.

Спорить с генеральной линией ему было не привыкать, выходить победителем в этой борьбе было непросто, но факт существования в восьмидесятые годы хозяйства, где на деле были стерты грани между городом и деревней, где колхозники получали больше, чем горожане, чаще ездили в санатории и турпоездки, где детсад расширяли чуть ли не каждый год, а в местный ДК ездила молодежь из города Семенова, нельзя было оспорить.

Была я в колхозе и в эти, и в последующие годы десятки раз, подружилась со многими людьми, которые для меня стали как родные. И этот материал написан на наших общих воспоминаниях, а еще… основываясь на рукописи книги самого Шаханова! О том, что он пишет книгу, Роман Николаевич никому не рассказывал, для коллег это было буквально неожиданностью. После смерти Шаханова в 2003 году рукопись хранится в Малозиновьевской библиотеке. Читая ее, я как будто снова брала интервью у одной из самых сильных и запоминающихся личностей, с которыми мне пришлось встретиться за четыре десятка лет журналисткой работы.

Почти по Шолохову

Рукопись, как ни странно, окунула меня в шолоховский мир «Поднятой целины». Параллели были повсюду. Герой Шолохова – из коммунистов-двадцатитысячников, создающий колхоз. Шаханов – из плеяды коммунистов-тридцатитысячников, посланных на поднятие села после сентябрьского пленума ЦК КПСС 1954 года. В Семеновском районе таких было 12, поднять хозяйство смог только он. Неверие большинства людей в перемены было и в конце двадцатых, и в начале пятидесятых годов. И все же ноша Шаханова была в чем-то тяжелей морально: из деревни война выкачала все силы – она терпела, но и после войны, восстанавливая город и промышленность, государство обрекло деревенский люд на то же полуголодное существование, закрепило их, как при помещиках, по месту жительства. Паспортов у них не было, служившие в армии могли сами определять свой путь. На трудодни в большинстве колхозов ничего не получали. Терпение лопало.

Строки из рукописи: «Я неплохо знал условия жизни колхозов, так как постоянно, будучи секретарем райкома партии по шалдежской зоне МТС, жил в них подолгу. Но такая нищета меня ужаснула. На фермах из кормов, кроме соломы, ничего не было, да и то не в достатке. Войдя на овцеферму в Рождественском, я сразу заметил более десятка умерших овец. Заведующая фермой Анна Гордеевна Печекладова объяснила, что этот падеж за последние два дня. Кормов нет совсем.

Я стал глядеть на других овец. Они уже не кричали, только смотрели на нас такими жалостными мутными глазами. Я на всю жизнь запомнил эти глаза, и с тех пор, приходя на ферму, в первую очередь стал смотреть в глаза животным».

Фронтовик, комиссар, офицер, водивший солдат в бой, не спал все ночи – на новой работе оказалось не легче, чем на войне, и именно он должен был помочь и этим гибнущим животным и уставшим от безысходности людям. На следующий же день вместе с бригадиром и зав. фермой новый председатель идет по домам, просит поделиться сеном, обещает рассчитаться. «Как мы протащили скот до сгона в луга, до сих пор не могу понять. Надоили за 1954 год 450 литров молока на корову».

Шаханов, дипломированный агроном, не стыдится советоваться с хлеборобами. Первое совместное решение – взять банковскую ссуду на покупку семян клевера.

«Семена купили, но денег больше не осталось. Даже приобрести коногонам вожжи, которые обещал, было не на что. Уговорил жену, дала она мне тысячу рублей в долг, а при расчете в райкоме мне выдали трехмесячное пособие. Вот из этих денег и купили вожжи. Долго я не мог рассчитаться с женой».

Я уже писала о постоянной несостыковке линии партии и методов Шаханова. С 1954 года это и началось. В моде был ранний сев, кто быстрее отчитается перед райкомом – тот и в фаворитах. А Шаханов, посоветовавшись со своими хлеборобами, сеять в холодную землю не стал, за что был раскритикован в районной газете и получил нагоняй от райкома. Зато урожай колхоз получил гораздо больше, чем торопыги. Рассчитался с народом, а осенью впервые за долгие годы занавозили 70 га полей – работали всем миром.

Сколько преград приходилось преодолевать – не сосчитать! Вот один пример. Во всех деревнях после войны был неписаный закон: сначала накоси себе, потом иди на колхозные работы. Логика понятна: от колхоза-то получали пшик, с голоду без своей скотины умрешь. А для колхоза корма заготавливать не успевали. И Шаханов в самую сенокосную пору не увидел на лугах ни одного косца… «В такой обстановке я растерялся, – пишет председатель. – На уговоры народ не реагировал. Собрал в клубе общее собрание. Моих соратников не слушали. Топот, крики. Из зала выскочил один из колхозников, подошел ко мне вплотную, со злостью и пеной у рта стал кричать, что я хочу их послать по миру. Вот тут уж я не вытерпел. Оттолкнул крикуна, сказал, что пришел, чтоб их сделать людьми, избавить от бедности. И если меня не хотят слушать, то я им не председатель».

Народ, как ни странно, вышел на колхозный покос, причем люди злобу на председателя не держали. Впервые тогда с сеном был и колхоз, и частное подворье. А руководитель наладил общественное питание: обед стали привозить прямо в поле. Эта традиция просуществовала все 33 года его работы.

Потребовалось даже не десятки, а сотни поступков, нетрадиционных решений, чтоб народ признал его и пошел за ним. Чувствуете параллели с «Поднятой целиной»?

Правоту докажем делом

Дела в колхозе год за годом поправлялись, но о Шаханове в райкоме утвердилось мнение как о своевольном хозяине, смеющем (небезопасно это было) отстаивать свою точку зрения. Клинки скрестились вокруг обожаемой тогдашним вождем Хрущевым кукурузы. На пленуме райкома партии Шаханов не побоялся восстать против огромного плана посевных площадей под кукурузу, мотивирую тем, что эта культура требует непосильных по тем временам агротехнических мероприятий, в частности, внесения большого количества органики. Что тут началось? Строки из книги: «Председатель облисполкома некто Соланов разнес меня в своем выступлении в пух и прах: «Мы заткнем рот початком кукурузы каждому, кто посмеет выступить против нее!» Это было по грубости и безграмотности страшным выступлением. Для нашего хозяйства рушились все перспективы: посеяв кукурузы по плану 300 га, мы все удобрения (навоз, золу) должны были внести под нее и… остаться без хлеба». Шаханов переговорил с колхозниками. За свою голову он не боялся, но как бороться, не знал. И… «был у нас бригадир, хитрющий мужик Иван Митрофанович Кузьмичев. Он ухмыльнулся, поглядел на нас, говорит: «А что, мужики, если посеять кукурузу в парах? Все равно ведь она не вырастет». Мы так и сделали. Она в этот год и не выросла ни у кого. И в районе, и в области, и в России. Государство недополучило огромное количество хлеба. Это была самая настоящая авантюра».

Напомним, что и Хрущеву, как бы его в последних фильмах ни оправдывали, кукуруза обошлась боком, а прозвище «кукурузник» пристало к нему похлеще банного листа.

Таких неувязочек с райкомом за годы работы было много. Спускались непомерные планы – он с этим боролся, как мог, ограждал свое хозяйство от глупых приказов сверху и даже заявление об уходе писал при первом секретаре Денисове, обвинив того, что он, «подмяв управление сельского хозяйства и, желая выслужиться, навязывает нереальные планы». Не по чину спорил. Но не все же дураки были: приехала комиссия из обкома, их областного управления сельского хозяйства – Шаханову удалось отстоять свою позицию. Отношения с райкомом не улучшились, а вот трогать его побаивались.

Колхозный караван уверенно шел вперед. Хозяйство стало в к началу 80-х годов лучшим в районе, входило в пятерку сильнейших по области. Шаханов был депутатом Верховного Совета восьмого созыва, стал ездить на пленумы ЦК КПСС. За высокие трудовые достижения Роман Николаевич получил всевозможные ордена, которые были тогда: орден Ленина, два ордена Трудового Красного Знамени, орден «Знак почета» и так далее. Все в восьмидесятые годы ждали, что Шаханову присвоят звание Героя социалистического труда. Давно, дескать, заслужил. И присвоили бы. На Пленуме ЦК КПСС (где должен быть решен вопрос) его пригласили выступать. Поговорить о наболевшем Шаханов был согласен, но вот выступать с уже приготовленной для него, хвалебной, подобострастной речью категорически отказался. Своими убеждениями, совестью он не торговал. Вопрос с Героем «замяли».

От добра добра не ищут

Январь 1982 года. На ларионовской ферме колхоза «Верный путь» принимают гостей – начальство из Нижнего Новгорода, из Семенова, журналистов. Все на дворе, само собой, побелено, пахнет хвоей, опилками и … печеньем. Последний запах меня, в отличие гостей, не удивляет: здешние коровы вообще сластены – у колхоза заключен договор с Нижегородской кондитерской фабрикой на отходы.

- Это еще что – по осени они арбузами объедались, – шепчу коллеге из «Горьковской правды».

Коровы, привыкшие к частым гостям, спокойны как танки, в глазах – полнейшее довольство. А вот доярочки в белых халатах волнуются за подругу Галину Разбегаеву – в ее честь нынешний сбор. Первой в районе она покорила пятитысячный рубеж по надоям молока от коровы. Кстати, в областном клубе доярок-четырехтысячниц, насчитывавшем в 1983-м около 50 человек, 9 были из «Верного пути».

Галину атакуют журналисты, как за спасением она бежит к Шаханову, а тот успокаивает:

- Красиво работаешь, Галина, вот так же красиво об этом и скажи.

 Затем в рукописи он напишет: «Запевалами в коллективе были доярки Галина Разбегаева и Лиза Бочкарева. У них всегда были лучшие показатели: то одна выходила вперед, то другая. За свой труд их будут знать далеко за пределами района. Галина станет председателем районного клуба доярок-четырехтысячниц, Лиза поедет в Москву на совещание доярок и получит там в подарок машину. Долго они будут работать и работать красиво.
«Работаешь красиво» – было высшей похвалой из уст Шаханова.

Я несколько раз бывала в доме у Галины Павловны Разбегаевой. Большой, деревянный, светлый, он стоял на пригорке, и ферма хорошо была видна из окон. Добротные дома были и у других доярок. Еще, помнится, было много легковых машин у домов – при заработке свыше 200-300 рублей в месяц да стажевых (а за год и несколько окладов давали!) накопить на машину мог каждый колхозник. Сложнее было в то время купить ее.

Самой благоустроенной, конечно, была центральная усадьба: прекрасный Дворец культуры, деткомбинат на 350 (!) малышей, аптека, спорткомплекс. Но и во всех 14 своих деревнях колхоз много строил. В каждой, в соответствии с традицией, была своя специализация. В Федосееве был цех по художественным промыслам, причем продукция шла и за границу. В деревнях Ронжино, Рождественское выращивали нетелей, в Ларионове занимались племенным делом и раздоем скота. В Федорихе и Трефилихе – откормом. В Больших и Малых Прудах – свиноводством.

В хозяйстве работали 860-880 человек. Из них около 300 – молодежь. Ежегодно колхоз покупал 20-25 санаторных путевок, 60-65 туристических, была своя палата в областной больнице имени Семашко. Чего ж от такого добра и добра искать?

«Мы были в одной упряжке»

Врукописи книги – сотни фамилий, удивительно емкие характеристики людей. С особой теплотой Шаханов пишет о команде, которая под его руководством доказала всей России, что хозяйствовать можно умело, получая доход на считавшихся неплодородными землях: «К моей большой радости в 1965 году к нам стали прибывать специалисты. Первыми приехали чета Лебедевых: Валерий Сергеевич имел агрономическое образование, Лидия Дмитриевна – зоотехническое. У них были хорошие теоретические знания, быстро и как-то незаметно втянулись они в работу. Бесспорно, они пришлись ко двору, сняли с меня огромную ношу. Я больше смог уделять внимание строительству».

Затем приехали экономист и главный инженер Любовь Григорьевна и Николай Анатольевич Красновы. А в книге такие строки: «Лебедевы, Красновы у нас приживутся, полюбят колхоз и наш народ. Их роль и влияние на дела колхоза будут огромными. Потянут они свое дело умело и с пользой. Не раз постараются их перетянуть на другие колхозы, предлагая должности председателей, но не один из них не изменит нашему колхозу».

Впору спросить, как работалось в одной упряжке с самим Шахановым у них. Вспоминает заслуженный агроном России, ныне пенсионер Валерий Сергеевич Лебедев:

- Это было большим счастьем и отличной школой проработать с ним двадцать лет! Поражала эрудиция этого человека – он был на голову выше всех. Мы работали без мелочной опеки, и, как он, постоянно учились, экспериментировали, шли вперед. Роман Николаевич обладал удивительной памятью, знал всех колхозников. Поражает то, как он чувствовал их потенциал, знал, кому какой участок поручить.

Любовь Григорьевна Краснова, в прошлом главный экономист хозяйства:

- Я не люблю употреблять высокопарных слов, но Шаханова я бы назвала человеком с большой буквы, в котором был и ум, и честь, и совесть, и нетерпимость к высокомерию, и мудрость. Мы, конечно, на него равнялись, по крайней мере, стремились к этому. Никогда он не повышал голоса, не отдавал непродуманных решений.

А еще вспоминали коллеги и его интеллигентность, любовь к хорошей книге, вежливость и знаменитую добрую шахановскую улыбку. А еще – ревностное глубинное отношение к деревне, ее людям, которых он мечтал видеть элитой России.

Заветы Шаханова

Летопись охватывает огромную историю деревень до конца 80-х годов.  В ней я постоянно наталкивалась на то, что Шаханов хотел донести до потомков. И это так актуально в наши дни! «Слово колхозник в 50-е годы стали произносить с каким-то пренебрежением. В городах можно часто было слышать уничижительные фразы: «Снова поперла деревня за хлебом». Деревенские жители как бы становились людьми второго сорта. Нездоровое отношение складывается и в руководящих органах. Вспоминается такой случай. В 1952 году я работал начальником райсельхозуправления. Пришли на прием две солдатки из деревни. У обеих по трое ребятишек, обе работали на ферме. Довольно молодые, но настолько плохо одеты, что казались пожилыми. За недоимки у них коров описали… Слезы в глазах: как кормить детей, если корову отнимут? Перед приходом ко мне были в райфо, им там нагрубили и выгнали. После моих настойчивых просьб недоимки им списали. И таких случаев равнодушия к деревне и ее жителям множество».

Скажите, все эти слова о «втором сорте» не актуальны в наше время? Увы… Деревню, если и показывают по телевизору, то как общество дебилов в шоу.

А вот такая еще шахановская цитата: «Всяких органов, нас контролирующих и поучающих, столько развелось, что от них не было прохода. И самое страшное, что у всех у них были права нас наказывать, таких организаций только у нас в районе десятки. От них никуда не спрячешься, все они хотели командовать и командовали. Причем, они всегда были правы, а мы нет. Не помню случая, чтобы руководящие органы когда-либо взяли нас под защиту от засилья инспектирующих органов».

Это он о 70-х годах прошлого века писал. Но что, скажите, изменилось с тех пор?

Рефреном в книге проходит мысль о том, что лишь смелый руководитель может защищать и отстаивать интересы своего коллектива, трусы и подхалимы не нужны. Опять-таки своевременно.

Книга «Шахановский вариант», написанная Владимиром Павловичем Соболевым, подробно рассказывает о рычагах, которые были взяты на вооружение руководителем для создания одного из лучших колхозов в области: комплексное развитие всех деревень, обязательное присутствие в хозяйстве подсобных промыслов (чтобы и денежки водились, и народ был занят), стирание граней между городом и деревенской жизнью, работа над самосознанием людей.

Шаханову это удалось. Быть колхозником «Верного пути» считалось почетным – именно здесь оседали даже лучшие культурные кадры, а в местном ДК проводились отличные мероприятия. На вечерах, встречах с молодыми доярками и механизаторами, которые я, будучи в то время зав. отделом сельского хозяйства нашей районной газеты, проводила вместе с райкомом комсомола в восьмидесятые годы, девчонки и парни и одеты были модней, и за словом в карман не лезли, и, вообще, веяло от них уверенностью в будущем дне.

Запомнилась такая деталь. Встреча проходила осенью. У других обувь не очень чистая, а у парней из «Верного пути» – блестит.

- Чистильщика, что ли, нанимали? – пошутила я.

- А мы на нашего председателя равняемся. Его хоть на ферме, хоть в мастерской застань – ботинки как только что из магазинчика, словно посуху ходит, – ответили.

Действительно, внешний вид Романа Николаевича был всегда на высоте, да и смотрелась одежда на этом красивом мужчине как-то по-особому. Наверное, это и заслуга его жены Клавдии Васильевны. Кстати, вот уж о ком не скажешь с предубеждением «председательская женка» – умна, тактична, гостеприимна, в дела мужа, как любят многие, не вмешивалась. Просто шла с ним по жизни и думала, как он. А единственным богатством от сильнейшего в области руководителя осталось одно – большая библиотека.

Роман Николаевич проработал до 1986 года. И последние абзацы его рукописи об этом: «Прошло 33 года, как я был избран руководителем хозяйства. В своем докладе мне было о чем сказать. Народ слушал с большим вниманием. Да, жизнь стала другой. Достаток пришел в каждую семью. Я уже третий год прошусь на пенсию, работать из-за болезни стало тяжело. Об этом честно сказал колхозникам. Тепло отозвались люди о моей работе, утвердили меня Почетным председателем колхоза. Новым председателем единодушно был избран главный инженер Николай Анатольевич Краснов».

Запас прочности и выбор руководителем человека, которому доверял сам, позволил колхозу «Верный путь» быть на хорошем плаву еще 10 лет.

Ежегодно в день рождения Шаханова друзья, его ученики собираются у мемориальной доски в правлении колхоза. Есть на центральной усадьбе в деревне Малое Зиновьево улица Романа Шаханова, есть в Семенове площадь Шаханова – там проводятся ежегодные сельскохозяйственные ярмарки. И есть память людей, которым посчастливилось жить и работать с Человеком с большой буквы.

Фото – репродукции из книги «Шахановский вариант».