Ирина КОЛОБОВА
Фото Александра ЮРЬЕВА
27.04.2022 г.

Профессиональный праздник работников скорой помощи стал официальным совсем недавно, а между тем само понятие скорой неотложной медицинской помощи существует в нашей стране аж с 1897 года.

 К каждому полицейскому участку была прикреплена карета, оборудованная всем необходимым для оказания первой помощи больным и пострадавшим. Так уж повелось, что эту сложную, необходимую работу в основном выполняют сотрудники со средним медицинским образованием. Очень долго считалось, что оказать необходимую помощь и сопроводить пациента в больницу могут и фельдшеры. Да и сейчас в большинстве населённых пунктах так и происходит. Врач скорой помощи – понятие в провинции довольно редкое.
Нашему округу, можно сказать, повезло – этим важным отделением больницы руководит опытный врач Игорь Орехов. С ним мы и побеседовали накануне профессионального праздника.

Игорь Евгеньевич работает на «скорой» уже 31 год, 25 из них руководит отделением. За это время он сделал вывод, что переоценить необходимость экстренной помощи невозможно. А ещё он понял, что, пожалуй, это самая подходящая конкретно для него отрасль медицины.

- Не могу сказать, что я всю жизнь мечтал работать врачом скорой помощи, – признаётся Игорь Евгеньевич, – да вообще я мало о чём мечтал в детстве. Жил, учился, как все, особо выдающихся талантов у меня не было, но твёрдым хорошистом был всегда. Спортом увлекался, в нашей второй школе для этого всегда было всё самое необходимое: спортзал хороший, стадион рядом, лыжня почти под боком, тир вообще чуть не профессиональным был, да и преподаватель НВП Евгений Васильевич Дюдин – потрясающий педагог. Вот я и бегал, и прыгал, и в волейбол играл, и в баскетбол, и на лыжне, и в тире неплохие результаты давал. А в старших классах даже на сцене выступать начал, до этого меня как-то туда не тянуло, а, может, просто не было подходящей компании. В девятом классе она появилась, кстати, наш класс до сих пор считается в школе одним из лучших и по количеству поступивших в вузы, и по качеству приколов и шуточек, которыми славились наши парни, и в творчестве мы были впереди школы всей. Мне очень нравилась такая жизнь, о школе у меня только лучшие воспоминания.

- В старших классах даже троечники уже задумываются о будущей профессии, а что выбрал для себя хорошист и активист Игорь Орехов?
- Я решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Парни многие в политех пошли, это было в то время очень престижно. Но я знал, что не поступлю, с математикой я никогда не дружил. А вот химию и биологию любил, да и учителя были хорошие. У нашей Галины Ивановны Марковой химию можно было или очень любить или люто ненавидеть. Как только поймёшь все эти формулы, опыты и процессы, сразу же влюбляешься и в химию, и в учителя. Евгения Георгиевна Пичурова тоже была очень строгой, но биологию знала и преподавала прекрасно. Так что, про медицинский я задумался ещё в девятом классе, но побаивался, что не поступлю, конкурс туда всегда был огромный. Вот и выбрал, что полегче, подал документы на санитарный факультет. Там у мальчиков всегда был приоритет.

- В группе, наверное, вы королями ходили среди девчонок?
- Да, нас было четверо на двадцать одну девочку. Но мы дружно жили, девчонок своих оберегали. Помню, в стройотряде пришлось даже в конфликт за них вступить. Мы пионерский лагерь строили в Марий-Эл, а там на несколько километров из всех жителей только заключённые на вольном поселении. Вот они и зачастили к нашим девчонкам. Пришлось проводить беседы. Кстати, именно здесь я свою первую мини-операцию провёл, мы ведь врачами в стройотряд поехали. Девушка одна клеща подхватила, и он уже очень глубоко проник, даже опухоль появилась, пришлось все свои знания и умения на практике проявить. На картошку в Шахунский район ездили, но уже не врачами, а дешёвой рабочей силой. Но всё равно здорово было.

- А где санитарные врачи свою основную практику проходят?
- Моя практика была очень полезной и интересной, меня направили в Узбекистан повышать уровень здравоохранения. Потрясающая страна! Напрасно думают, что в их аулах грязь и антисанитария, узбеки очень чистоплотный народ, хотя с водой там большая напряжёнка. Я бы сказал, что Самарканд – это город контрастов: ребятишки балакаются в мелких арыках на фоне потрясающей архитектуры, старины и величественной красоты. А мы там были своеобразными свадебными генералами, на каждую свадьбу или другое событие нас приглашали. Врачей там очень уважали, особенно русских, особенно из Москвы. Там всех, кто ближе, чем за полтысячи вёрст от столицы живёт, москвичами считают. Я уезжал оттуда с мыслью, что обязательно вернусь, покажу своим детям всю эту красоту.

- Удалось вернуться?
- К сожалению, нет. Так закрутила жизнь, работа, быт… Сначала надо было что-то решать с распределением после института, мне грозила Орловская область, а так не хотелось далеко от дома уезжать. Однокурсник мой с красным дипломом институт окончил, и его сразу же назначили главным санитарным врачом на железнодорожную санэпидстанцию в Шахунье. Он воспользовался своим авторитетом и меня к себе «протащил», всё же ближе к дому.

- Санитарный врач-мужчина – явление очень редкое. Как вы сами оценивали свою работу в самом её начале?
- За два года в Шахунье понял, что мне это абсолютно не нравится: столько бумаг, что хоть волком вой. Поэтому предложение нашего главного врача Петра Александровича Скуднякова я принял с большим интересом. Он предложил мне должность врача на скорой помощи. Поразмыслил я и решил, что это самое то.

- А когда началось это «самое то» и теперь, когда оно продолжается вот уже 31 год, не возникло сомнений в правильности профессионального выбора?
- Нет, мне очень подходит такая работа, я же «колёсный» доктор, всегда в движении, всегда на ходу, всегда, так сказать, на стрёме. А это очень разнообразит жизнь, не даёт скучать и засиживаться на месте. То есть моя работа не позволяет стареть, думать о своих болячках или проблемах. Когда постоянно видишь болезни других, то о своих думать некогда, да и не хочется.

- Интересно, какой период был наиболее сложным, а какой приятным?
- Я как-то не задумывался над этим, в каждом периоде свои полюсы и минусы. В 1991 году, когда я только начал работать, у нас на станции было два уазика, но мы всё успевали, по одному ездили на вызов безо всякой опаски. Тогда и вызовов столько не было, и люди были проще, добрее, что ли. И бумаг было очень мало, что и подкупало меня всегда в моей работе. За стаж работникам скорой помощи хорошо доплачивали, поэтому никто не уходил. А сейчас всех уравняли. После появления страховых медицинских компаний прибавилось работы и нам. Теперь, прежде чем оказать первую медицинскую помощь, надо СНИЛС потребовать, все данные списать, а иногда время идёт на минуты. Пациенты сердятся, жалуются, но если мы не заполним всё как следует, нам просто не засчитают вызов. Приходится как-то объяснять, сглаживать конфликты. Сейчас есть возможность выезжать на вызов вдвоём: один документы оформляет, другой помощь оказывает. Технически наше отделение оборудовано по высшему классу, есть медицинское оборудование, которое позволяет правильный диагноз поставить и даже вернуть человека практически с того света. Для удобства оформления документов у нас есть даже планшеты, в которых собрана вся база данных, ничего не надо записывать, выяснять. Очень удобно. Из неприятного: некоторые товарищи могут запросто снять и выложить в сеть ролик, где врач скорой помощи весь в грязи тащит человека к машине или с пьяным пациентом пытается справиться. И тут же комментарии летят, мол, и «скорая» у нас не скорая, и врачи никудышные, и вообще не разуваются, когда в дом входят.

- Да, этот вопрос частенько обсуждается в соцсетях. Вы как считаете, должен сотрудник скорой помощи надевать бахилы или разуваться, когда приехал на вызов?
- Мне кажется, что даже обсуждать этот вопрос смешно и глупо, не стоит он того. Но он обсуждается, и даже на высоком уровне, но специалисты пришли к мнению, что сотрудник скорой помощи не обязан разуваться на вызове. Теперь, по крайней мере, на нас хоть в суд за это не подадут. Я думаю, что такие претензии предъявляет тот, кто ещё не знает, что такое настоящий страх за своего близкого, нуждающегося в помощи. Но если меня лично попросят надеть бахилы и дадут их, я надену, несколько раз даже пакеты целлофановые надевал.

- А вам часто приходится испытывать страх за своих пациентов, вдруг не поможете, вдруг не успеете?
- Бывает такое. Едешь на ДТП, и уже страшно: вдруг не получится спасти? Но стоит только приступить к своим обязанностям – страха как не бывало. Но случалось, конечно, что не довозили больного, после этого начинается страшное самокопание: всё ли так сделал, не забыл ли чего, не перепутал ли... А уж когда дело касается детей, так вообще ночами после этого не спишь. Страх иногда бывает и за свою собственную жизнь. Едешь на вызов по поводу инфаркта, а тебя встречает товарищ с белой горячкой и ножом в руках и потерпевший в луже крови. Тут уж приходится все свои психологические способности активизировать, чтобы не нарваться на грубость.

- А выгорание профессиональное на себе не испытываете? Ведь, наверное, столько не самых положительных эмоций испытано за жизнь, столько нервных клеток потеряно.
- Возможно, и есть какие-то признаки, все со временем черствеют, без этого было бы невозможно у нас работать. Но бросить свою работу мне не хочется. Предлагали перейти участковым терапевтом, но я решительно отказался. Не смогу я в кабинете сидеть, не по мне это. Я бы, наверное, моментально состарился.

- Работа на «скорой» предполагает бессонные ночи. Как с возрастом решаете этот вопрос?
- Мне не надо решать этот вопрос, потому что он никогда передо мной не стоял. Не поверите, но я не люблю спать, мне жаль тратить время на сон и мне вполне хватает пяти часов в сутки для сна, чтобы чувствовать себя человеком. Пожалуй, и эта черта стала немаловажной в моей работе. Хотя жена ругается, говорит, ты ведь уже тридцать лет не выспаешься.

- А на что вам ещё не жалко тратить время, ведь не только из работы состоит жизнь?
- Мне не жаль времени на свою дачу. Никогда не думал, что меня так затянет «это мещанское болото», но именно здесь я отдыхаю с лопатой в руках, с граблями, с инструментом. Полгода назад первый внук у меня появился, на него тоже времени не жаль, на реке люблю отдохнуть, отпуск стараюсь в августе взять, чтобы на Ветлуге с удочкой посидеть. Есть ещё один пунктик, на который мне не жаль времени и за который достаётся от жены, – в компьютере люблю посидеть, не в соцсетях, конечно, мне больше игры нравятся, стал уже «танкистом» со стажем. Наверное, это из детства идёт, не было у нас таких развлечений, вот и хочется хоть сейчас на себе испытать. Но это я без фанатизма, без вреда, так сказать, для себя и окружающих.

- Результат вашей работы напрямую зависит от скорости, можно сказать, что это единственная отрасль медицины, задачей которой является оказание экстренной медицинской помощи. И дело зачастую идёт не только на минуты, но и на секунды. Вот что может сделать врач скорой помощи за шестьдесят секунд?
- За шестьдесят секунд реально вернуть человека к жизни. Иногда хватает одного удара в грудную клетку, чтобы завести остановившееся сердце, или трубочки, вставленной в гортань, чтобы человек задышал. Мне не приходилось в своей практике воспользоваться такими радикальными способами, но человека вернуть с того света с помощью дефибриллятора удавалось не раз. Так что, думаю, что я не зря когда-то согласился работать в этой службе, мы с ней, кажется, созданы друг для друга.