Ирина КОЛОБОВА
27.07.2017 г.

Две эпохи, две жизни, две судьбы, два ярких поэтических дара и одна общая, беззаветная любовь к родному краю, вылившаяся в пронзительно красивые стихи.

Рождаются поэтами или становятся – вопрос сложный. Ясно одно, на творчество поэта Маравина сильно повлияли стихи поэта Корнилова. Он сам никогда этого не скрывал, и все его близкие прекрасно знают о его любви к поэзии «керженского соловья».

Лучше других может рассказать о творчестве Николая Маравина его дочь – Светлана Майорова, главный библиотекарь Семёновкой библиотеки имени Корнилова. Она представляет на суд читателей своё литературное произведение памяти отца – поэта.

Поющее сердце поэта…

Двадцать восьмое июля – день памяти поэта-земляка, журналиста, заслуженного работника Культуры Николая Вениаминовича Маравина. Мы публикуем подборку его стихов. Благодаря тёплому душевному отклику семёновцев, их пожеланиям почаще соприкасаться с его творчеством – это становится традицией.

Поэт явно обозначил в стихах родники своего вдохновения –любимые отеческие края, где раскрылись перед ним одухотворённая красота природы и гармония народных песен, которые помогли пережить военные и трудные послевоенные годы, «Светлоярские сини», Берендеево царство живописных Семёновских лесов, внутренний мир окружающих его людей. По-сыновьи волновала его судьба родины. Душой своей он словно обнимал Россию… Поэт испытывал величайшее человеческое счастье – жить, ценить красоту, трудиться на благо ближнего. 

По словам писателя Юрия Адрианова «Николай Маравин –один из первых, кто в далёкие уже шестидесятые годы начал современную песню о столице Хохломы, о народных мастерах, о Китежской Руси». Он стоял у истоков пропаганды творчества Бориса Корнилова, читая его стихи по городам и весям, на сценах Москвы, Нижнего Новгорода, на агиттеплоходах, был не редким гостем на улице Учительской у Таисии Михайловны Корниловой. Сегодня, накануне 110-летия со дня рождения Бориса Корнилова мы предлагаем вашему вниманию несколько стихотворений, посвящённых ему. 

В стихах Николая Маравина чувствуется дыхание нашего времени, ощущается богатство жизненных впечатлений, искренность, полновесность поэтического слова. Как заметил Нижегородский писатель Валерий Шамшурин, в них – «…первое место самородному словцу, яркому речению, сочной прибаутке, дивному созвучию».  Любителей поэзии они подкупают доверительной интонацией, точностью поэтических образов. Стихи его необыкновенно музыкальны, ритмичны. Нередко, сочиняя их, он напевал новые строки… Звучание их – в шелесте трав, в рассветных далях, в дыхании природы после светлых ливней, в тихой сказке снегопада, в бурных половодьях рек… Творчество его притягательно для многих композиторов. Поющее сердце поэта – магнит для разных поколений читателей. Знакомясь с его книгами, становишься чище и мужественнее.

Земляки поэта говорят, что когда им вспоминаются встречи с Николаем Вениаминовичем, его доброта, благородство, богатство души, искромётный юмор, они открывают его сборники, и как бы продолжают разговор с хорошим другом… Людям, обладающим поэтическим даром, даётся не мало испытаний по жизни, но важно достойно их пройти, неся любовь, радость, свет каждому встречному на пути. Пусть вдохновенная лира Николая Маравина звучит и радует. Творчество его глубоко и необъятно, как звёздное небо, исполнено сердечной любви к миру, как солнечные лучики, как соловьиные песни…

 Соловьиные сердца
     (С. Есенину, Б. Корнилову)

Песню их насильно подкосили.
Факт неоспорим.
Но верить если –
Их сердца разорвались от песни,
Раскалённой песни по России.
Так бывает только с соловьём
На подъёме песенных пределов…
И они в России поределой
Шли под грозы –  с песней, напролом!
Разрывалось сердце…
Но звучит
Песня – раскалённая, живая!
И саднит, как рана ножевая,
Но и жить – безудержно велит!
Жить – на взлёте, на пределе сил
В соловьино-яростной Руси!

Сны на Керженце
      (По Корнилову)

Тихо в горнице.
Ходят сны,
Как и ангелы, ходят тихо..
Тишиною поля полны
И по синему насту волчиха
«Убегает в седые леса»…
Нам об этом, увы, не писать,
Если ясно: «От края до края
По дорогам гуляет луна»…
Вся кержацкая, но другая
Под луною во сне страна…
Но корниловское «Триполье»
Нам ли, дремлющим, замолчать…
И попробуй – про лес.
Про поле,
И про Керженец так сказать,
Так про Африку, прадеда-деда,
Про каспийскую так волну,
Так про радости, так про беды
Песню спеть..
Ну хотяб одну –
И не пробуй!
Его, хмельная,
Изо всех корниловских пор,
Хлещет яростная, живая
Прямо в яблочко бьёт, в упор!..
Тихо в горнице,
Ходят сны,
Как и ангелы, ходят тихо…
Мёдом соты у пчёл полны
В чистых мшаниках – у заспихи…

О ней
    (русской парижанке,
      поэтической Ирине,
      дочери поэта Корнилова)

Стезя от Минска до Парижа,
А от Парижа через Рим
В америки Ирину движет
К родным кровиночкам своим…
А в это время,
В это время
В российской сини соловей
Несёт любви святое бремя:
Поёт и думает – о ней!
Он, соловей, – невольник воли.
Невольник песни без неё:
Без глаз её
По всем раздольям
Бездолье жизни настаёт!
Без поэтического слова,
Что трелям только и сродни,
Сам соловей тоскует снова
На весь Париж,
Нью-Йорк,
Мадрид,
На всю столицу хохломскую
Тоской бушует соловей...
Ах, мне бы вот тоску такую –
Кипучих, яростных кровей!

Гуди, набат

И снова колокол души
Гудит в тебе тугим набатом
Перед пылающим закатом
В лесной изгубленной глуши.
Он будит совести ростки
В твоём подкорковом сознанье,
Избавив их от прозябанья
Иль иссушающей тоски.
Гуди, гуди, густой набат,
И сотрясай страстей основы,
И наполняй их силой новой,
Чтобы – восходом стал закат!
Чтобы метелили тебя
Хмельные, как в былом метели,
Как в раннем марте свиристели –
И исцеляя, и губя!..
Гуди, набат!

Голос любви

Голос любви – это вешний листочек,
Что высветлил май огонёчком зелёным.
И таинством чистым наполнились ночи,
И чаще забились сердца у влюблённых.
И голос тот тихий, и робкий, и нежный
Не загасит никакими ветрами.
Ему не страшны ни морозы, ни снежность,
Если в крови разгорается пламя.
Голос любви – он грома пересилит,
Но будет всё так же застенчив и робок,
Хоть слышно его через вёрсты и мили,
Голос любви – он посланник особый.

Люблю

Жизнь и с мёдом, и с перцем
Словно солнце люблю.
В предрассветье всем сердцем
Лучик солнца ловлю.
Как ловлю и частицу –
Солнца краешек алый:
Угольком ещё тлится
Всей денницы начало,
А затем уже уголь
Разгорится окружьем:
В круге солнечном – удаль
Брызнет зноем наружу
Луч, как звонкое скерцо,
Страстным сердцем ловлю…
Жизнь, и с мёдом, и с перцем
Словно Солнце люблю.
Словно Русь – без начала,
Словно Русь – без конца,
Что в великом и малом –
Светом солнца в сердца!

Перед свечой

Не подрезали бы крылья
Тем, кто может так летать,
Что мелькают вёрсты, мили!..
И попробуй обогнать
Наш народ, народ крылатый,
Но… доверчивый донельзя!
Вот и режут крылья каты,
И другая режет резень…
Боже, сохрани народу
Крылья крепости особой:
На таких – в огонь и в воду! –
Крылья самой высшей пробы!
Сохрани стране крылатость,
Боже святый!
Боже святый!

Фото предоставила Светлана Майорова