Ирина КОЛОБОВА
22.11.2023 г.

Трагическая новость о самоубийстве онкобольной женщины в Заволжье мгновенно облетела всю Нижегородскую область. У нас в Семёнове её тоже обсуждают, можно сказать, на оголённом нерве. Что неудивительно, поскольку вечная дилемма – надо или не надо сообщать пациенту о страшном диагнозе – волнует всех без исключения.

Увы, но от рака не застрахован никто, и если не каждый, то очень многие время от времени прикидывают эту болезнь на себя. «А что бы стало со мной, если бы я вдруг узнал, что у меня или у кого-то из близких – рак»?», – размышляет человек.

Жительница Балахны, узнав свой диагноз, похоже, смирилась с ним. Но смирилась не пассивно, не сложила руки в ожидании трагического исхода. В свои сорок шесть лет она совсем не собиралась покидать этот мир и, приняв все условия лечения, начала бороться. Одним словом, она не считала, что для неё всё потеряно, надеялась, что курс химиотерапии, как ударная атака на злейшего врага, ей обязательно поможет. Но, к сожалению, в этом совсем не уверен был врач, к которому она попала на приём. Возможно, он знал наверняка, что никакая химия ей уже не поможет, а может быть, просто не счёл нужным поговорить с пациентом по-человечески: времени не было, выгорел эмоционально, пациент не его. Причин много, а результат один – доктор, даже по смыслу названия своего ремесла обязанный поговорить, уговорить, заговорить и, да, соврать если нужно, нарушил все мыслимые моральные и профессиональные нормы. В категорической форме он заявил больной, что курс химиотерапии в её случае не имеет смысла и равнодушно стал выписывать направление в паллиативное отделение больницы по месту жительства пациентки.

Что такое хоспис, пациентке было хорошо известно, – туда попадают только безнадёжные больные. От направления она отказалась и вышла из кабинета, собрав все свои бумаги. А вот собрать все свои силы и волю в кулак у неё на этот раз не получилось. Как-то разом кончились все силы, которые помогали бороться и надеяться. Она поднялась на седьмой этаж… Тело женщины было обнаружено под окнами больницы.
Вот так, одно равнодушное слово – и нет человека.

Искать виноватых в этой страшной истории – дело сложное. Да и не наше это дело. А вот рассмотреть её, так сказать, в моральном аспекте, пожалуй, следует.
Должен или нет врач открыто сообщать пациенту о серьёзном диагнозе? Кто решает – знать или не знать пациенту о том, что у него опасное для жизни заболевание? Родственники, доктор, закон?
Начнём с закона, именно он, скорее всего, защитит врача от всякого рода претензий и обвинений.
Статья 22 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» говорит по этому поводу следующее:
«Информация о состоянии здоровья не может быть предоставлена пациенту против его воли. В случае неблагоприятного прогноза развития заболевания информация должна сообщаться в деликатной форме гражданину или одному из близких родственников, если пациент не запретил сообщать им об этом и не определил иное лицо, которому должна быть передана такая информация».
Проще говоря, гражданин по закону вправе рассчитывать на то, что информацию о состоянии своего здоровья он получит в деликатной форме, а если гражданин не хочет её получать, то он может доверить знакомство с информацией другому лицу.
Надо отметить, что в прежнем законодательстве такой нормы не было, ситуацию регулировали только общие этические правила, принятые в лечебной практике.
А, может, всё-таки врачу придётся ответить, ведь даже в строгом законе красной нитью проходит слово «деликатно»? Только кто ж теперь докажет, деликатно сказали женщине, что дни её жизни сочтены, или не очень?
Так надо или не надо говорить пациенту о страшном заболевании?
- Всё зависит от больного, – уверена Светлана Алексеевна СМИРНОВА, председатель Семёновского общества инвалидов. – Лично мне надо было говорить. Я вот уже семь лет живу с онкозаболеванием, и с самого начала просила врачей говорить мне всё без утайки. Может, у меня просто характер такой – во всём мне надо дойти до сути, иначе начну что-то додумывать, страшные картины рисовать. А когда знаешь врага в лицо – бороться с ним легче. По крайней мере, для меня. А вот у мужа моего покойного другой был характер. У него тоже обнаружили рак, и муж не хотел знать никаких подробностей. Я его оберегала, с врачами разговаривала сама, ему всё преподносила в щадящей форме, ни разу не озвучила страшное слово. Он был неглупым человеком, наверное, догадывался обо всём, но говорить вслух на эту тему не хотел. Я видела много таких людей, за годы борьбы с болезнью насмотрелась. Даже меня, вроде бы, сильного человека, зрелище больничного коридора в онкологическом отделении частенько выбивало из колеи. Но я старалась не поддаваться, даже врачи иногда просили меня поговорить с кем-то особенно отчаявшимся. И говорила, и убеждала, и другой раз даже грубовато разговаривала. Так что дело это действительно очень деликатное, требует индивидуального подхода. Трагедия женщины из Балахны – тому подтверждение. Вот ведь как слово может убить.

Слова Светланы Алексеевны подтверждает врач, заведующий хирургическим отделением Семёновской ЦРБ Николай ЛАВРОВ.
- К каждому пациенту нужен индивидуальный подход, – говорит Николай Александрович. – К сожалению, надо сделать вывод, что женщине из Балахны не повезло, она не справилась с эмоциями, наткнувшись на случайного врача. Лечащий доктор должен изучить не только историю болезни пациента, но и его характер, обязан знать, как он отреагирует на тот или иной момент. Тем более когда дело касается такой сложной болезни. Но всё же я за честные отношения с пациентами. Обманывать больного, с моей точки зрения, неправильно. Тем более что бывают ситуации, когда мы вынуждены предлагать пациентам индивидуальное лечение и операции. В таких случаях без доверительного разговора о серьёзности заболевания вообще не обойтись.
Но не надо забывать главную врачебную заповедь: не навреди. Бывает, что больные психологически не готовы принять информацию. Тогда разговор следует строить очень аккуратно, не произнося пугающих ключевых слов. При этом добиться, чтобы больной понял серьёзность проблемы, но не впал в депрессивное состояние и смог быть помощником в лечебном процессе. Надо внести уверенность, что всё поправимо, что с болезнью можно справиться. Если пациент поверхностно и легко относится к болезни, успеха в лечении не видать. Именно поэтому я за честные отношения между врачом и пациентом.
Именно в процессе их взаимодействия диагноз перестаёт восприниматься катастрофой, как вначале. Если больной видит, что между ним и врачом нет недомолвок, и доктор делает всё, что может, то он благодарно откликается и принимает участие в лечении. Если же больному не сказали правды, то его доверие к медицинскому персоналу нарушено, пациент меняет врачей, и в итоге может остаться со своей проблемой один на один, а это очень плохо.

Часто родственники просят не говорить больному правды. Я объясняю им, что характер течения заболевания может поменяться или потребуется дополнительное обследование, операция. И как тогда объяснить это больному? Я не рекомендую родственникам брать на себя полную ответственность. Родственник – не Господь Бог. Человек сам должен ставить задачи и принимать решения. Если, конечно, он не лишён дееспособности. Девяностолетней бабушке можно и не говорить о диагнозе, а просто окружить её заботой и любовью.
Конечно, люди разные. Кто-то, узнав неутешительный диагноз, начнёт борьбу с болезнью. А кто-то пересмотрит свою жизнь. У психологов есть такое понятие: «стадии острого горя», их лучше пережить при помощи специалистов, иначе при малейшем ухудшении здоровья человек застревает на первой стадии – на шоке и отрицании. Ему неоткуда черпать силы, чтобы искать способы выздоровления. Отчаиваться не надо ни на какой стадии, вера в лучшее – это очень мощный ресурс, который помогает принять ситуацию и найти возможный выход.