Ирина КОЛОБОВА
01.04.2017 г.

Так – праздником – его воспринимают все, кто хоть однажды подпал под его обаяние. И не нужно даже уточнять его должность, статус и социальное положение в обществе. И так ясно – где Гусляков, там веселье, музыка, песня, гитара. 

Кому-нибудь из знающих этого позитивного и в хорошем смысле мажорного парня приходило в голову, что он не семёновский? Думаю, что нет. Он настолько наш, что ближе и быть не может. Невозможно представить ни одно значимое и не очень мероприятие без его голоса, его улыбки, неизменно хорошего настроения и без его гитары. Да что там говорить, у него даже фамилия соответствующая. Не удивлюсь, если в детстве его дразнили Гуслей, как маленького музыканта из Цветочного города, придуманного Носовым.

- Точно дразнили! – соглашается Юрий. – Я ещё и ростом был подходящий для этих сказочных человечков. Ну, а потом и гусляром звали, и песняром, и даже Густликом – в память о четырёх танкистах и собаке, всего и не вспомнишь.

- То есть, песня и музыка сопровождали тебя с самого рождения? Кстати, где ты родился?

- Родился я аж в Магнитогорске. Мама с папой были студентами строительного техникума, где и познакомились и подружились. От этой дружбы и любви родился я – старший сын. И начались наши странствия по свету. Отец ушёл в армию, и мы поехали за ним в Казахстан. Потом он остался на сверхсрочную службу, и мы отправились в Германию, в ГДР. Первый и второй класс я отучился в гарнизонной школе. Только начал привыкать к одноклассникам, учителям, только понял, что такое школа, так новое назначение – Чита, посёлок Горный. Можно сказать, что моё становление, взросление и познание мира происходило в Забайкалье. Там и первые друзья, и первая любовь, и первая музыка, сначала – класс аккордеона в музыкальной школе, потом – гитара. 

Художника обидеть может каждый

- Твой юбилей совпадает с Днём смеха, в связи с чем хочу спросить, помнишь ли ты свой самый первый 1 апреля? Одним словом, когда ты понял, что в этот день можно обманывать и тебе за это ничего не будет?

- Это было где-то в начальных классах. Мне одна девочка очень нравилась, не помню, как звали, и я не знал, как ей об этом намекнуть. А тут как раз 1 апреля и урок труда. Вот сижу я за партой, мастерю какую-то фигню из трубочек от медицинских капельниц. Интересные, кстати, штуки получались – чёртики разные, рыбки. Нам ещё давали йод и зелёнку, чтобы раскрасить свои шедевры. Сейчас бы детям нашим рассказать, чем их родители играли, вот бы посмеялись. Ну, вот, смотрю я на девочкины белые, длинные волосы и представляю, какими бы красивыми они стали, если бы их зелёнкой раскрасить. Недолго думал – раскрасил… Короче, плеснул я зелёнку на голову своей возлюбленной и жду, когда она посмотрит на меня с благодарностью. Дождался... вызова к директору вместе с родителями. Особенно хорошо помню отцовский ремень и чувство полного освобождения от своей непонятой любви. Легко так на душе стало, и я решил, что все девчонки дуры, и я никогда и ни за что больше не влюблюсь.

- Наверное, трудно было такое решение оправдывать. Музыканты и певцы, начиная со школы, всегда окружены повышенным вниманием дам. Тебе тоже досталось от влюблённых старшеклассниц?

- Старшеклассником я стал снова в Германии. В девяностом году отца снова направили в Западную группу войск, и 10-11 классы я оканчивал там. Да, вокруг меня всегда собиралась компания. Мне даже ребята однажды на день рождения гитару подарили. Я её никогда не забуду, и того чувства, которое я испытал от этого подарка. Жизнь моя школьная проходила совершенно без напряга. Очень много нам делалось поблажек, с уроков снимали для репетиций и выступлений, к доске почти не вызывали, чтобы не нервировать лишний раз и себя и нас. Тогда слово «мажор» означало только музыкальный лад, но в какой-то степени мы ощущали себя некой элитой. Короче говоря, отличником и даже твёрдым хорошистом я не стал. Зато стал певцом и музыкантом, кем и остаюсь по сей день.

Мечты разбивались о быт

- Стать профессиональным музыкантом не приходило в голову?

- Приходило, и неоднократно. Но бытовые проблемы всё чаще наступали на горло песне. В 1994 году начался вывод советских войск из Германии, и отцу предложили на выбор несколько адресов для ПМЖ. Мы выбрали Семёнов – наверное, потому что здесь предлагалась трёхкомнатная квартира, а у нас большая семья. К сожалению, родители мои в скором времени развелись, и я остался за старшего, кормильца и хозяина семьи. Пришлось расстаться с мечтой о музыкальном училище и поступить на работу сначала в пожарно-сторожевую охрану, потом сантехником в ЖЭУ. Я долго думал, что это временно, и обязательно стану профессиональным музыкантом. 

- Ты приехал в Семёнов в серьёзном возрасте, когда уже и характер сложился, и принципы, и взгляды на жизнь. Уже трудно что либо доказать или заставить полюбить, как в детстве. Сложно было привыкать к новому ритму, новым людям и обстоятельствам?

- Почему-то совсем не трудно. Может, это у меня характер такой. Я вообще товарищ неконфликтный, всегда могу разрядить обстановку, и, говоря красивыми словами, песня мне в этом очень помогает. А Семёнов мне сразу понравился. Я люблю маленькие города, наверное, потому что всё детство и юность провёл в гарнизонах. Там тоже свой определённый уклад, лучше, наверное, сказать – устав, все друг про друга всё знают и помогают. Мне тоже помогли найти себя в Семёнове. Сначала моя девушка познакомила со своей музыкальной группой при Доме пионеров. Потом туда заглянул незабвенный Игорь Пуртов и пригласил в свой коллектив в Дом культуры. А потом Надежда Алексеевна Ляшкова, царство ей небесное, предложила устроиться на постоянную работу в ДК. Началась работа и сольная карьера. Я поступил в Борское культпросветучилище, получил специальность режиссёра кино-фото-видеосъёмки. 

- Не секрет, что твоя работа не из самых высокооплачиваемых, а у тебя уже была семья. Чем приходилось кормить?

- Когда икрой и фруктами (очень редко), когда картошкой с огорода и огурцами (это чаще). В начале двухтысячных я уволился из ДК и поехал в Нижний Новгород. Приятель позвал поработать в фотосалоне «Рикс», вот мне и пригодилась моя специальность. Но, как это часто бывало с новыми фирмами, «Рикс» приказал долго жить. Я вернулся в Семёнов и устроился на работу в Центр детского творчества (Дом пионеров). Там мы вдвоём с Ниной Алексеевой работали с детской вокально-инструментальной группой, учили детей петь. И до сих пор я занимаюсь этим, как выяснилось, любимым делом. 

Гусляков – это бренд?

- Твоё имя стало почти нарицательным, но в любом случае на зарплату педагога, пусть даже и музыкального, икрой и фруктами не особо разживёшься. Признавайся, как стал непревзойдённым, востребованным тамадой? 

- Ещё в далёком девяностом я приобрёл собственную аппаратуру, которая и не позволяла умереть с голоду, а иногда и шикануть при случае. Те лихие годы для многих музыкантов стали отправной точкой и своеобразной проверкой на прочность. Народ разделился на два полярных лагеря: кто-то сидел без работы и подсчитывал оставшиеся талоны на хлеб и крупу, а кто-то заказывал шикарные свадьбы и юбилеи, сорил деньгами и жил на широкую ногу. Мне надоело получать зарплату водкой и давиться в очередях, чтобы отоварить талоны. Вот те самые новые русские и помогли мне выжить. Но ничего зазорного я в этом не вижу, я делал свою любимую работу и получал от неё удовольствие, да ещё и деньги. Сейчас красивая, богатая свадьба и оригинальный юбилей вошли в норму жизни. 

- Ну и конкуренции, наверное, прибавилось? Молодые не наступают на пятки, не отнимают кусок хлеба – иногда с икрой? Не приходит в голову коварная мысль, сродни Сальери, что, мол, вот вытесняет талантливая молодёжь?

- Нет, таких мыслей у меня не возникает. Работы хватает на всех, поскольку конкуренция увеличивается только с ростом потребителей. А наши потребители растут как грибы после дождя. Что касается зависти к молодым талантам – тоже нет. У нас все музыканты талантливы, и у каждого есть свой зритель и любитель. Скажу больше, я испытываю гордость за талант молодых, потому что некоторые из них – мои ученики.

- Работа тамады, тапёра или, как вас часто называют, ресторанного лабуха, конечно, благодарна, но не всегда. Обязательно среди подвыпившей публики найдётся знаток всего и вся, который непременно укажет на недостатки и потребует чего-то нереального. Как тебе удаётся выходить из таких положений?

- А вот это самое трудное в нашей работе. Но я никогда не спорю, не возражаю и тем более не грублю. Хорошо, говорю, Вася, спою лично для тебя. И обязательно скажу в микрофон, что эта песня лично для Васи. И ему приятно, и мне не в напряг. Скажу по секрету – с мужиками в этом плане гораздо легче. А вот милые женщины бывают куда более несговорчивыми, трудно бывает на них угодить, но тут главное вовремя над собой подшутить, ей, чем-то недовольной, сделать комплимент и разрядить обстановку. А то ещё бывает, соберутся за столом гости на свадьбе и сидят сиднями, ничем их не растормошишь. Объясняю, что в играх и конкурсах нет ничего постыдного и глупого, испокон веков свадьбу играли (!) и в этой игре принимали участие все без исключения. Так что пришёл на свадьбу – изволь играть по правилам. Хорошо, если в незнакомой компании найдётся хоть одно знакомое лицо. Тогда легче направлять остальных в нужное русло праздника. На концертах, кстати, то же самое – пока не найдёшь в зале знакомые или просто заинтересованные глаза, песня ни за что не зазвучит как надо.

- А какие-то конфузы или срывы на концертах у тебя были?

- Были, и один как раз 1 апреля. Выхожу на сцену с известной песней, начинаю петь и… напрочь забываю слова. Конфуз невероятный, но надо держать лицо. Говорю в публику: «а чего вы молчите – слова забыли?». И все думают, что так и задумано, смеются и подпевают. 

А у вас вся спина белая…

- Кстати, про 1 апреля, после того случая с зелёнкой и девочкой у тебя не пропала охота шутить над людьми в этот день?

- Наоборот, со временем это приобрело даже какую-то необходимость. Кажется, вот стоит только хоть один раз в этот день не пошутить, так весь год насмарку пройдёт. Тут и «у вас вся спина белая» в ход идёт, и более серьёзные шутки. Я как-то прочитал, что почти во всей Европе есть обычай обманывать 1 апреля своих знакомых, посылая их в разные стороны под различными предлогами. Мне это очень понравилось, и мы с Гошей Пуртовым в незапамятные времена работы в ДК изощрялись и оттачивали эту шутку год от года. И год от года у нас был любимый объект для шутки. Надеюсь, что Борис Викторович не обидится на меня, хотя в своё время мне доставалось от него «на орехи». Так вот, каждый год 1 апреля мы посылали нашего директора в различные места – и в администрацию, и ещё куда поважнее. Делали это по телефону, через нарочных, знакомых и незнакомых и, что удивительно, каждый год он наступал на одни и те же грабли – верил. И вот однажды 1 апреля Борис Викторович, помня о своих промахах, с утра заперся в кабинете и не выходил до конца рабочего дня. Выходит он вечером, довольный, что на этот раз пронесло, а мы тут как тут. Сидим в фойе у кассы, на столе – бутылочка и рюмочки. Садись, говорим, Борис Викторович, рабочий день закончен, ради праздника можно и выпить. А мы заранее в бутылку воды налили. Ну, он садится – не удалось, говорит, вам меня сегодня обмануть, ну, быть добру! И махнул разом полную рюмку! После его реакции мы поняли, что лучше бы его опять куда-нибудь послали…

- Ну и наконец, заключительный вопрос: как долго ты шёл к своему юбилею?

- К своему юбилею я шёл с самого рождения, а если бы вы мне ещё сказали, к какому именно, я бы назвал точное количество лет этого пути... Хотя я догадываюсь – через три года мне стукнет сорок пять. Вы ведь эту круглую дату имели в виду? Правда, случится это не совсем первого, а третьего апреля. Ну и что, ведь весь апрель никому не верь... Хотя, скажу вам, и сегодня у меня тоже юбилей. Ровно тридцать лет назад 1 апреля я очень жёстко обманул своих друзей. Сказал, что отправил Алексею Глызину (моему любимому исполнителю) кассету со своими записями, и он сегодня приезжает к нам в клуб, чтобы прослушать меня вживую – разумеется, с дальнейшим приглашением в свою группу. Когда зал был почти полон, я испугался. От страха перепел все песни, какие знал, а когда кто-то вспомнил о Глызине, я наплёл что-то вроде плохих дорог и неожиданных гастролей артиста. Я так вдохновенно врал, что и сам поверил. И ещё неизвестно, кто больше всех был огорчён сорвавшейся встречей. Так что шутите, друзья, это весело!