Ирина КОЛОБОВА
04.02.2017 г.

В последний день января наши постоянные и верные читатели супруги БЕЛОУСОВЫ – Иван Григорьевич и Антонина Кузьминична – отметили бриллиантовую свадьбу, а это значит, что они уже шестьдесят лет вместе, в одной упряжке и в одном верном направлении идут по жизни.

Атмосфера в семье Белоусовых, их отношение друг к другу и к окружающему миру – всё говорит за то, что шестьдесят лет назад их жизненный вектор был выбран исключительно правильно. Но, как признаётся Антонина Кузьминична – женщина практичная и не признающая разного рода мистических штучек и гороскопов, судьба-то, может, это и судьба, но сделали они её сами, своими собственными руками. Короче говоря, наша бриллиантовая невеста уверена, что самые крепкие браки – это те, что по расчёту, главное, чтобы расчёт был верным. Иван Григорьевич на эти категоричные слова жены помалкивает и с любовью смотрит на свою Тоню.

А ведь и в самом деле всё могло сложиться совершенно по-другому…

Мы жили по-соседству, встречались просто так…

Тоня Блинова и Ваня Белоусов жили через речку: она в Фундрикове, а он – в Ивановском. Ходили в одну школу, одинаково трудно переживали военные и послевоенные годы. Но долгое время их пути не пересекались.

- Вот уж мне даже в голову не приходило, что он моим мужем станет, – с почти девичьим азартом говорит Антонина Кузьминична. – Я семь лет с другим дружила, в армию его провожала. Но у него семья зажиточная была, ложки делали, вот мне мама и сказала: «Послушай, доченька, какая у тебя жизнь будет, если ты за него замуж пойдёшь? Они люди богатые, вот и будешь ты у них заместо прислуги спину гнуть да угождать. Долог век-то покажется. Присмотрись-ка ты к Ивану – чем не жених? И глаз с тебя не сводит». Но я даже думать об этом не хотела, не нравился он мне.

Иван Григорьевич даже разрумянился от воспоминаний и признался, что разглядел Тоню ещё до армии, она с его племянницей дружила. Но в его сторону гордая красавица даже не поглядела ни разу. В армию парень уходил не по всем правилам – ни одна девушка его не провожала и не бросалась на грудь. Но первое, что сделал молодой солдат, прибыв по месту службы в далёкую побеждённую Германию – написал письмо Тоне Блиновой.

- Я, конечно, удивилась, но ответила, – вспоминает Антонина Кузьминична. – Не хотелось его обижать, а то мало ли чего ему в голову-то пришло бы. Так и писала письма двум солдатам.

Стратегия и тактика любви

По возвращении из армии Иван, повзрослевший, возмужавший и закалённый солдатской службой, предпринял атаку на предмет своих мечтаний по всем правилам стратегии и тактики военных действий. Без драки дело не обошлось. Демобилизовавшийся немного раньше признанный Тонин жених решил доказать, кто тут хозяин положения, но потерпел поражение по всем фронтам.

- Я когда увидела эту драку, которую мой «жених» затеял, увидела его злое лицо, так будто что-то во мне щёлкнуло, и я все мамины слова припомнила, поняла, что не надо мне за него замуж идти. Хотя девчонки и завидовали мне: дескать, счастливая, из-за тебя парни дерутся. Нет, мне такого счастья и тогда не надо было и потом не приведи господь. Меня мой Ваня за шестьдесят лет не то что пальцем не тронул – словом ни разу не обидел, да и не только меня, он вообще не скандальный.

И даже после этих добрых слов в адрес супруга Антонина Кузьминична не призналась, что любила и любит его.

- У нас и слов-то таких никогда не было. Это сейчас вон все трещат, как сороки, люблю – не люблю, а нам совестно было. Я когда согласилась за него замуж выйти, поставила условие, что сначала обвенчаемся, но даже после этого к нему не переехала, только после того, как в сельсовете расписались да свадьбу сыграли. Гостей на свадьбе было много, почти обе деревни гуляли, и платье у меня было мал-мала путёвое из розового штапеля, всё как у людей… И всё равно, я и раньше говорила и сейчас скажу: Иван – мамин кавалер, вот она его действительно любила и мне сосватала. Бывало, придёт он к нам, и сразу – к маме за стол: умные беседы ведут, он ей во всём поддакивает, а мне смешно. 

Но смех смехом, а 31 января 1957 года, в самое свадебное время, в деревне Ивановское родилась новая советская ячейка общества. Он работал на лошадях, она – простая колхозница, что называется, «куда пошлют». О своём доме даже мечтать не приходилось, а о том, чтобы сбежать из колхоза – тайно, но мечтали. Помог брат Антонины, председатель, выправил документы, и молодые уехали в Горький.

И всё бы хорошо, только что-то нехорошо…

-Там нас моя «коконька» приютила, – вспоминает Антонина Кузьминична. – Угол сдала и даже прописала. Иван на шофёра выучился, на стройке работал, я на галантерейной фабрике. Два года так помыкались, но поняли, что своего угла нам и здесь не дождаться – поехали в Семёнов. У мамы кой-какие сбережения были, и она помогла нам в Хвостикове дом построить. Я сразу на «Хохлому» устроилась, а Иван шофёром в «Дорстрой». Только я на художницу выучилась, стало получаться, скорость наработала, тут и заболела. Аллергия сильная на краску началась. В бухгалтерии как раз место освободилось, вот и пришлось мне срочно всю учебную программу от 5 до 11 класса изучить. А чтобы специальность получить, ездила в Пермь. Вот так до пенсии и отработала в бухгалтерии. У нас с Ваней в трудовых книжках только по две записи. В конце восьмидесятых «Хохлома» дом кооперативный строила, все кинулись заявления на квартиру писать, ну и мы решили вступить. Я тогда Ивана с его работы сдёрнула и заставила в «Хохлому» устроиться, чтобы уж наверняка получилось.  Он мне никогда не перечил, и на этот раз согласился, бросил свою любимую «баранку» и устроился грузчиком на склад. Квартиру мы получили, вот уж тридцать лет как барья живём, всё у нас хорошо…

Да, у бриллиантовых супругов есть всё для счастливой семейной жизни – квартира, несколько садовых участков, которые до сих пор обихаживают сами, без посторонней помощи, даже козы в хозяйстве имеются – без козьего молока, говорит хозяйка, мы бы, наверное, из больницы не вылезали. Есть у них и лад в семье, и достаток, и здоровье – слава богу, но у обоих в глазах какая-то недосказанность и грусть. И мне вдруг вспомнилась русская народная сказка: «Жили-были дед да баба, и всё у них было хорошо, только вот детей не было…».

- Да, детей у нас нет, не дал бог, – с горечью признаётся Антонина Кузьминична. – Теперь уж чего об этом говорить, а бывало… Все глаза выплакала, лечилась, в Евпаторию сколько раз ездили. Я, чтоб как-то оправдаться, всё на Ивана грешила: дескать, это ты виноват, ты – тринадцатый ребёнок в семье, вот нам и не везёт. А он меня ни разу не попрекнул, жалел только.

У меня не забалуешь

Вот так, за неимением детей, Антонина Кузьминична всю жизнь воспитывала собственного мужа, и систему воспитания, надо признать, выбрала правильную, строгую, без лишнего баловства и потакания. А Иван Григорьевич и не перечил, ему и сейчас нравится такой подход. Он только понимающе улыбается на ворчание жены и по-прежнему с добротой смотрит на неё.

- Мужиков, как и детей, баловать нельзя, – с напускной строгостью категорично заявляет Антонина Кузьминична. – Они от этого портятся. И лишний раз перехваливать не стоит. А главное, чтобы на глазах были. Мой, когда шофёром работал, начал было в дальние командировки ездить – деньги, конечно, неплохие получал, но мне никаких денег не надо, только чтобы рядом был. Я тогда быстренько эти его командировки нарушила. Мы, конечно, по крупным вопросам всегда советуемся, но последнее слово всё-таки остаётся за мной. Так уж у нас повелось. Живём мы мирно, соседей не смешим. Я случая не припомню, чтобы Ваня где-то задержался надолго, с друзьями бы напился – он за жизнь бутылки не покупывал. Но столы собирать мы с ним любим, правда, редко приходится, некого угощать, у всех свои дела. Так что сегодня у нас настоящий праздник!

Стол у супругов Белоусовых в прямом смысле ломился от угощений, а гости едва уместились за ним. Поздравить «молодых» пришли друзья и сослуживцы из «Хохломы», соседи и представители власти – заведующая орготделом Совета депутатов Любовь Александровна Невельская и заведующая отделом ЗАГС Анна Арсеновна Морозова. Звучало много добрых и искренних слов, юбилярам дарили подарки и цветы, от официоза не было даже следа. Хозяин торжества сидел на почётном месте, а хозяйка всё поглядывала в его сторону – удобно ли сидит, не сильно ли беспокоят боли в ноге, хорошо ли завязан галстук… И в то же время она продолжала хлопотать, постоянно поднося всё новые и новые угощения. Едва удалось уговорить её сесть за стол рядом с мужем, чтобы поднять тост и поцеловаться в ответ на традиционное «Горько!». И столько было в этом поцелуе признательности, благодарности и, конечно же, любви! 

Немного лукавила Антонина Кузьминична, говоря, что нет у них никакой любви, а только верный расчёт, твёрдая рука и взаимопонимание. Есть у них любовь! И ещё какая – прочная, драгоценная, сияющая и не подверженная никаким разрушительным и губительным силам, одним словом – бриллиантовая!  И правильно, что наши юбиляры не любят говорить о любви, они хотя и не суеверные люди, но знают, что это чувство нужно хранить подальше от любопытных глаз, чтоб не сглазить. Им это удалось.

Фото Александра ЮРЬЕВА