Ирина КОЛОБОВА
09.06.2015 г.

Вчера в России отмечали День социального работника. Это праздник людей, несущих в наш несовершенный мир доброту, помощь и милосердие. Социальный работник – профессия относительно молодая, немного старше нашего века, но корни ее уходят во времена главного российского реформатора Петра Великого – в 1701 году он велел создать богадельни, чтобы «больным и престарелым всякое вспоможение чинить».

Можно сказать, что это самая гуманная профессия, потому что если ее и выбирают умом, то остаются в ней только по велению сердца. Сердечная доброта, умение сочувствовать и сопереживать – вот основные черты характера представителей этой профессии. Без них было бы очень сложно и даже невозможно ухаживать за больными и одинокими стариками, без них работа стала бы каторгой, а жизнь подопечных от из-под палки исполненных обязанностей не стала бы лучше.

К счастью, в нашем округе среди двухсот представителей этой гуманной профессии случайных людей нет. Лучшим подтверждением тому являются звонки и письма, поступающие в нашу редакцию от благодарных подопечных.

Особенно много их было в канун праздника. М. В. Яшина очень просила поблагодарить свою помощницу В. Д. Марыжихину,  и ее желание полностью совпало с мнением руководства социальной службы, которые тоже считают эту работницу одной из лучших.

Знакомство с Валентиной Давидовной Марыжихиной и нам, работникам редакции, доставило удовольствие. Первый взгляд на собеседницу заставил усомниться, как такая миниатюрная, хрупкая женщина справляется со своими трудными обязанностями, ведь социальная работа – это не только душевные беседы и психологическая помощь, это еще и тяжелая физическая работа в любое время года. Но дальнейшая беседа развеяла все сомнения – Валентина Давидовна идеально подходит для этой работы.

- Я работаю в социальной сфере уже двадцать два года, – начала свой рассказ Валентина Давидовна, – и не разу не пожалела о своем выборе. Среди моих подопечных жители Семенова, Зименок и Гавриловки. Надо сказать, участок довольно большой. Конечно же, иногда очень устаю. Зимой в Гавриловку бегаю пешком, а летом – на велосипеде. Работы хватает всегда, зимой – снег, летом – огороды и трава. Это помимо основных обязанностей. Но честно скажу, что все эти трудности с лихвой компенсируются общением с моими дорогими бабушками. Так много интересного я от них узнаю! Бывает, что не я им, а они мне оказывают психологическую помощь: житейским мудрым советом помогут, по-матерински пожалеют и подскажут. Мне этого очень не хватает, я от родительского гнезда давно оторвалась.

Валентина Давидовна приехала в наш город в 1986 году, когда ей едва исполнилось 19 лет. Вспоминая это, женщина грустно улыбается и даже как будто удивляется своему поступку.

- Я и правда удивляюсь, как я могла решиться на такой шаг, – говорит Валентина Давидовна. – Я в Сибири родилась, жила в Омске. Однажды на улице встретился мне парень, и будто искра какая-то между нами пролетела. Это уж точно любовь с первого взгляда. Парень оказался семеновцем, а приехал к нам на уборку. Полтора месяца после его отъезда мы переписывались, а потом он приехал за мной и забрал с собой. В Семенове свадьбу сыграли. Через некоторое время нам квартиру предложили в Зименках, и мы переехали. 

- Родители-то как вас, такую молоденькую, да в такую даль отпустили?

- Отговаривали, конечно, просили подумать, как следует. У нас ведь тогда в Сибири очень хорошая жизнь была, в магазинах все было. А Горький, как пугал отец, – город бедный, закрытый. Но как можно было остановить любовь? Ну, они и смирились.

- Назад на родину не мечтали вернуться?

- Нет, да теперь уже и некуда – все мои родственники в Германию жить переехали. Я ведь чистокровная немка, и фамилия моя была Мецкер. Отец и брат сейчас в Гамбурге живут, а мама уже умерла.

Откровенно говоря, эта информация сильно удивила меня, но, присмотревшись повнимательнее, я увидела в этой женщине и прямую благородную осанку, и правильные, неброские черты лица, и аккуратную стрижку. Неторопливая, негромкая и очень грамотная речь тоже выдавала черты хорошего воспитания.

- Как могла чистокровная немка из хорошей семьи, чье генеалогическое древо корнями уходит в екатерининскую эпоху, променять благополучную Сибирь на голодный Горький? В девятнадцать лет это еще понятно, а теперь-то, неужели не хочется пожить по-человечески и воссоединиться с семьей? Или не зовут?

- Еще как зовут. Отец со слезами просит хотя бы на время приехать, посмотреть на их европейскую жизнь. Я не хочу. Мне кажется, что я здесь живу именно по-человечески, а там все чужое и непонятное. И работа у меня настоящая человеческая. У меня здесь столько «родственников»! Ну а как тут не стать родными, если со многими своими подопечными мы живем душа в душу уже больше десятка лет. Все их заботы знаю, все номера телефонов записаны. Сейчас вообще красота: у каждой бабули сотовый телефон, в любое время дня и ночи у нас с ними прямая связь. И поверьте, меня это нисколько не напрягает, наоборот, я чувствую себя нужной, и жизнь приобретает смысл. Очень я привыкаю к своими подопечным, и если случается кого-то хоронить, то воспринимаю это как расставание с родными людьми. Мы и праздники часто вместе отмечаем, и песни поем, и пироги они пекут, чтобы меня угостить. Я вязать люблю, носки, варежки своим бабулям дарю.

- У пожилых людей, как известно, очень непростые характеры, иногда и болезни откладывают отпечаток на поведение. Неужели никогда не хотелось закричать, отругать, ведь даже родные люди часто не сдерживаются?

- Иногда приходится и крикнуть, потому что все старики разные и к каждому нужен свой подход. Но только, поверьте, это все без зла. Когда хочется закричать, я сразу представляю, как трудно этому больному одинокому человеку. Был у меня один старичок, царствие ему небесное, очень проблемный. Характер тяжелый, мог и обидеть, и обругать всяко. На него я могла и прикрикнуть, а он не обижался, потому что получалось, что мы на одном языке с ним разговариваем, он меня сразу за свою принимал. 

- Не сочтите за обиду, но многие считают эту профессию, мягко говоря, не престижной. Ваши близкие, особенно дети, не стеснялись? Не уговаривали вас бросить свою работу?

- Нет, не стеснялись. Муж всегда поддерживает и помогает. Даже если вечером или ночью  старики звонят и мне приходится уходить из дома, он не ругается. А вот дочь, когда стала взрослой, сказала, что никогда, ни за что на свете не стала бы работать на моем месте. И это правильно: моя работа не для всех, она хоть и не требует высшего образования, но для нее нужны особенные человеческие качества. Постыдных работ вообще не бывает, а уж наша – тем более. Как может быть стыдно помогать человеку? 

- Если все-таки судьба распорядится по-своему и вы уедете в Германию, сможете вы и там заниматься своим делом?

- Своим делом я смогу заниматься везде – слава Богу, ничего другого, кроме здоровых рук и широкой души для нее не требуется. С языком тоже не было бы никаких проблем – в детстве мы в семье разговаривали на двух языках, и сейчас, если потренироваться, можно быстренько вспомнить. Но я точно не уеду. Погостить, наверное, все-таки соберусь. Отца очень хочется повидать, да и внук у меня уже подрос, нынче в первый класс пойдет. Вот ему будет очень интересно. Кстати, дети мои никогда не упрашивали уехать в Германию, у нас в семье этот вопрос даже не рассматривался. Русские мы, и я этим очень горжусь. И своей профессией тоже горжусь.

Во время разговора с Валентиной Давидовной на память пришли слова Ивана Франко о том, что человек до тех пор имеет ценность, пока может помогать другим. Эти правильные слова как нельзя лучше характеризуют мою собеседницу. Как, впрочем, и всех, кто отметил вчера свой профессиональный праздник.

Фото Марины КАМНЕВОЙ