Ирина КОЛОБОВА
Фото из открытых источников
15.02.2023 г.

И снова Семёнов – на главном телеканале России. В субботу вечером знаменитая передача «Привет, Андрей!» собрала у экранов миллионы телезрителей, чтобы те в домашней обстановке обсудили юбилейный сезон сериала «Склифосовский» и пообщались с любимыми актёрами.

Но даже знаменитый Брагин, он же артист Максим Аверин, вместе с Малаховым отошли на второй план, когда в студии появилась наша бабушка Настя – Анастасия Ивановна Абрамова из деревни Ларионово.

Говорят, что трудно переиграть на сцене детей и животных. Так вот теперь я с полной уверенностью могу добавить, что ещё и тётю Настю переиграть невозможно. Она сделала всю передачу, она заставила плакать и смеяться участников программы, всю съёмочную группу и телезрителей. О самой передаче и о том, как 85-летняя Анастасия Ивановна на неё попала, мы расскажем, так сказать, по ходу пьесы, а начнём с того, как она к этому шла. С начала, в общем, начнём, как и полагается у всех людей, тем более артистов. А то, что Анастасия Ивановна настоящая артистка, никто и не сомневается. Нет, она не играет, не учит роли, не гримируется и не вживается в предлагаемые обстоятельства, она просто живёт по сценарию, написанному для неё самой жизнью, не фальшивит и не идёт на компромиссы.

Соседи сказали, что найти дом Анастасии Ивановны в деревне Ларионово очень просто: у него есть свой опознавательный знак: слегка вылинявшая под солнцем, снегом и ветрами занавеска с пейзажем, повешенная на входную дверь. Мы нашли быстро.

Я не предупреждала звезду о своём визите, но встретила она меня как родную, даже частушку спела, узнав моё имя: «Моя Ирочка идёт, под ней земелька дыбает, на гуляночку придёт – каждый позавидует». В первый момент непонятно было, то ли она из образа ещё не вышла, то ли на самом деле такая – рада каждому, кто войдёт к ней в дом. Потом стало ясно: точно второе, тётя Настя на самом деле радуется каждому человеку.
- Ой, как я не люблю одна быть, – говорит Анастасия Ивановна, – а уж если и остаюсь одна, так всё равно не одна: то вон с кошками своими беседую – они у меня тоже плясуны, а то так и подпоют мне, то на улицу выйду, с деревьями покалякаю. Вон какая ёлочка у нас растёт – красавица, как тут не спеть: «Не качайся, ёлочка, уронишь голубёночка…». А уж про берёзок сколько у меня песен! Вот и пою. Идут бабы из молельни – слышу, судачат: «Ну, Абрамова опять запеснячивает». Летом-то, конечно, лучше, но, слава Богу, скоро начну помидорки в ящики сеять, с ними будем беседовать.

В свои восемьдесят пять тётя Настя сама сажает огород, сама ухаживает и закручивает в банки урожай.
- Да это разве огород, – возражает Анастасия Ивановна, – бывало, и тридцать соток картошкой засаживала. Без дела-то я с роду не сидела. Да и как посидишь – пятерых деток надо было поднимать.
Родилась наша героиня в большой семье, после неё появился только последненький, десятый сынок. Мать их тоже одна поднимала, отец на войне без вести пропал.
- Теперь уж нашей деревни Желнухи и в помине нет, а раньше там весело было. Хоть и тяжело жили, а всё равно вспоминается с добром.
Помню, как папа на войну уходил, хоть и маленькая совсем была. Посадил меня на плечи и до самого Новоселья нёс. А потом я его письма на подловке нашла… Глупая была, перетащила их в свою клетушку, где мы играли, вот они и пропали.
А петь и плясать я с раннего детства любила. Есть нечего, живот от голода подведёт, голова вся в коростах, аж платок от крови прилипает, а я частушки пою. Уж очень у нас учителя в школе были хорошие – муж с женой Мельниковы: Евдокия Семёновна да Алексей Тимофеевич. Они меня всегда привечали как дочку, а потом я стала им помогать, когда у них сынок родился. Нянькой я у Вовочки была. Бывало, плачет, аж заходится, а я возьму на руки – и затихнет сразу. Ой, он же мне звонить сегодня должен, Вовочка-то, вот ведь история приключилась – нашёл меня через эту передачу.

В самом деле Владимир Мельников нашёл свою няню через семьдесят лет. А подробности этой случайной истории рассказал сосед тёти Насти, Александр Ильин, который зашёл её проведать, увидев возле дома чужую, то есть нашу машину.
- Мы знакомы с Владимиром – он в Москве живёт, иногда перезваниваемся, но про тётю Настю у нас никогда и речи не было. А тут звонит он мне поздно вечером в субботу и говорит, что посмотрел передачу «Привет, Андрей!», увидел такую колоритную бабушку, и что-то беспокойно стало у него на душе, что-то всколыхнулось, что-то вспомнилось. Он ведь искал свою няню, вспоминал её часто. Подумал, а вдруг это она и есть?! Я его успокоил, сказал, что в самом деле она – его няня Настя. Обещал приехать в гости.

Много приятных сюрпризов было в этой передаче. Народный артист Андрей Ильин тоже не смог сдержать слёз, когда увидел на экране кадры, снятые в его родной деревне Ларионово. А уж когда в студию вошла сама тётя Настя, то можно догадаться, какие чувства испытал известный артист.
- С Андрюшей-то я, конечно, не водилась, – говорит Анастасия Ивановна, – у меня самой тогда уж было пятеро по лавкам, но помню этого мальчишечку, приезжал на каникулы к дедушке с бабушкой. Деда его Лариона и отца Епифана очень хорошо помню, соседями были. И так мне приятно было, когда два Андрюши меня встретили (Малахов и Ильин – авт.), под руки за стол привели. Такие все хорошие, так переживали за меня – всё боялись, что я не выдержу на этой передаче, устану или, не дай бог, упаду. А какое там упасть, я бы и ещё поплясала, уж больно весело мне там было. А уж как готовили-то меня – и пудрили, и румянили, чисто как артистку.
Может, и мечтала когда-то наша героиня стать настоящей артисткой, развлекая деревенский люд своими песнями-плясками, да только вряд ли могла бы сама себе в этом признаться. Где артисты, а где она – нянька в чужих людях, пастушка, телятница, доярка – всю жизнь в трудах и невзгодах. Но, наверное, именно эта потаённая, подсознательная мечта, любовь ко всему в мире и помогала ей жить. Иначе как объяснить её удивительную энергетику, которая и ей не позволяет руки опускать, и других подпитывает.
- Да уж, поработала я за жизнь, – вздыхает тётя Настя, поглаживая свои большие, натруженные руки, – наверное, эшелонами можно считать молоко, мясо и сено, что я когда-то заготовила. Мужики не могли за мной угнаться, когда я косила. В ночное ходила скот пасти, и медведи в гости наведывались, и волки. Страшно, а я песни пою, да погромче, чтобы их отпугнуть, ведь не только за себя боялась – рядом всегда кто-то из деток моих был. На гулянке всегда первая, уж любила попеть, поплясать, грешна. Красотой-то я особо не отличалась, а парни сохли. Форсила, форсила, да и вышла замуж не то чтобы по любви. Виктор хороший был парень, мы познакомились, когда сосенками московскую делянку засаживали. Он в работе всегда первый был, стахановец, и я не отставала – вот он, наверное, меня и подглядел. Поженились, пятеро деток нажили, дом выстроили. Помню, я была беременная Юриком, а приходилось и брёвна укладывать, и доски огромные пилить.
Но не сложилась наша с ним жизнь. Он в историю нехорошую попал по пьянке, осудили его, а когда вернулся, не смогла я уже с ним жить, не лежало сердце, а подстраиваться, угождать не хотелось. Старшая сестра Катя вышла замуж в Малое Зиновьево, и меня стала звать – говорила, что у них там и дома хорошие дают, и вообще колхоз богатый. Ну, я и решилась, собрала деток, скотину, и поехали. Дали нам домушку в Ларионове, по сравнению с нашим домом – настоящая развалюха, в подполье, видать, прежние хозяева поросят держали. Ну да ладно, обжились, телёнка я в колхоз отдала, оставила корову да штук тридцать кур. Работала на ферме, мои двойняшки – Лёша да Оленька – маленькие совсем: одного на плечи, другую за ручку – так вместе и работаем. А домой придём – Лёша нам концерты даёт, залезет на стул и поёт: «Я встретил девушку, полумесяцем бровь…», а я ему подпеваю. Расхохочемся, всю усталость как рукой снимет. Да, кажется, я и не уставала никогда. С песней-то оно всегда веселее.
Лишней копейки у нас никогда не было, но чуть только день рождения у кого из детей – я в Горький еду за тортиком, у нас-то их было не найти. А потом и дом сумела купить.
Похоже, тётя Настя и до сих пор не знает, что такое усталость, не может она без дела сидеть даже за беседой, каждую свою фразу иллюстрирует то частушкой, а её, как известно, сидя не поют, потому и приплясывает. То фотографию кинется разыскивать, то к печи подбежит – всё ли там в порядке. Видать, не зря рассмешила весь телевизионный народ своей частушкой: «…а какая я старушка, всё во мне шевелится!».
Всё шевелится в тёте Насте: и руки, и ноги, и особенно глаза. Потому и выбрали её телевизионщики в качестве главного героя многих документальных фильмов и проектов.
- Я уж и не помню, как это получилось, – говорит Анастасия Ивановна, – вроде как к нам в деревню приехали корреспонденты по письму соседки, которая жаловалась, что нечем избу топить. Приехали, а я как раз возле дома была (фуфайка на мне драная), они меня и позвали, чтобы допросить. Усадили сперва в «Ниву», а я там шофёру частушку спела: «Милый, дорогой, прокати до лесику». Он рассмеялся. Вот так, видать, и началось. Потом Маргарита ко мне приехала (Маргарита Алмазова, автор проекта «Кержаки», – авт.), подружились мы с ней. Она теперь и заведует всеми моими историями. Едва не в семи ли передачах меня уже засняли. К Андрюше Малахову она же меня возила.

Так что же такого особенного в простой русской бабушке из глубинки, что она стала нарасхват у известных режиссёров и продюсеров?
Как говорит Маргарита Алмазова, у Анастасии Ивановны Абрамовой врождённый артистизм, она поистине самородок, и уж если попалась однажды в кадр, то настоящие мастера кино ни за что её не выпустят из поля зрения.
Это редкость, когда человек абсолютно не теряется под светом софитов и всеобщим пристальным вниманием – такие люди подпускают камеру, что называется, на расстояние вытянутой руки и не чувствуют никакого дискомфорта. Они органичны и непосредственны как дети, которых, говорят, не переиграть и которые не видят разницы между реальностью и игрой. Наша тётя Настя именно такая, и можно только представлять, какой величины артисткой она могла бы стать, если бы жизнь написала для неё другой сценарий.
Возможно, таких людей и немало, но везёт далеко не всем. Нашей героине повезло: её заметили и её потаённая мечта сбылась. Пусть поздно, но сбылась же. Теперь она – настоящая артистка, про неё начали снимать документальный фильм, где будут отражены все значимые события её жизни от покупки холодильника и молитвы в заветной часовне до посиделок с подругами и ужина с любимыми внуками и правнуками. Да, глобальных событий в жизни нашей героини нет – она не поднимала целину и не строила ДнепроГЭС, она просто живёт, не прогибаясь и не подстраиваясь ни под кого. Играла? Может быть, она же артистка, но не подыгрывала.
Кто-то считает её не от мира сего – ну и пусть; кто-то вертит пальцем у виска, когда она разговаривает с берёзкой или громко поёт частушку случайному прохожему, и не жаль, тётя Настя лишь улыбнётся своей неподражаемой улыбкой да перекрестит человека, шепча ему вслед ей одной ведомую молитву. А потом пойдёт в любимую часовенку, построенную соседом Александром Ильиным, и там от души помолится за весь мир и за каждого в отдельности.
Они очень к лицу друг другу: часовня и баба Настя, обе – настоящее украшение деревни: нарядные, позитивные и неизменно привлекают внимание. Часовня похожа на пряничный домик, а баба Настя – на его сказочную хозяйку, она даже в будние дни не носит тёмной одежды, всегда на ней цветастый платок, и чем важнее событие, в котором ей предстоит участие, тем ярче и крупнее цветы на платке. Она и цветную занавеску не просто так на дверь повесила, а для красоты, ведь на ней нарисованы лебеди, плывущие по голубым волнам. А ведь обе – и часовня, и бабушка – истинные староверки, и, казалось бы, должны вызывать священный трепет и даже страх перед неизбежным божьим судом. Но, видно, неправильные картинки рисовали нам гонители старой веры, пугая аскетизмом и нелюдимостью её адептов. Истинная вера, к какой бы конфессии ни относилась, должна вызывать только радость и дарить любовь.

Тётя Настя понимает и делает это лучше других; у неё даже молитвы особенные, в стихах. Одной из таких молитв она и меня покрестила напоследок, сложив искорёженные артритом пальцы в святое двуперстие. И так стало хорошо и спокойно на душе! И, ещё не простившись, захотелось снова вернуться в её дом, чтобы послушать частушки вперемежку с молитвами и получить дополнительную порцию веры в то, что всё будет хорошо.