Ирина КОЛОБОВА
Фото со страницы ВК героини материала
14.09.2022 г.

Так уж устроен наш мир, что добро в нём вечно борется со злом и, наверное, в этом есть свой сакральный смысл, ведь вряд ли бы человек смог оценить хорошее, не будь плохого. Маленькая Лена Кошурникова всегда была доброй девочкой – это подтверждают и воспитатели в детском саду, и учителя, и соседи, и все, кто её знает.

В раннем детстве она ещё не умела делить мир на чёрное и белое, но когда видела, что кому-то живётся не так хорошо, как ей, старалась всеми своими маленькими силами и возможностями сгладить эту досадную разницу.

- У нас в доме всегда было много народа, – вспоминает Елена, – в основном мои друзья и подруги. Не скажу, что у нас была уж очень богатая семья, но моя бабушка Валя могла практически из топора такой вкуснющий суп сварить, что за уши не оттащишь, и, главное, его всегда хватало на всех.
Немудрено, что дом Кошурниковых всегда манил и притягивал гостей, ведь его главная хозяйка Валентина Филипповна чуть ли не с рождения знала, что это такое: хлеба горбушку и ту – пополам. Валентина Филипповна – блокадница, и этим всё сказано.
Это люди особого сорта, можно сказать, элитный генофонд, и огромное счастье, что, уходя, они оставляют после себя хорошее наследство.
- Раньше я удивлялась, зачем бабушка после еды обязательно доедала все крошки, – говорит Елена. – Вот так ребром ладони смахнёт их в другую ладошку и очень аккуратно в рот забросит. Мне даже как-то неудобно за неё становилось. Я спрашивала, зачем она это делает, ведь есть же хлеб на столе. Вот тогда она и рассказала мне про блокадный хлеб. С тех пор вопросов у меня не возникало, и сама я стала так же делать. Она мне много всего рассказывала, как в детском доме жила, как они прилипали к окнам, когда к дому подходили незнакомые люди, – каждый ждал, что это за ним родители идут. И как потом плакали, что не за ними. В детском доме она и с дедушкой моим познакомилась, да так с тех пор они и не расставались. Никто, к сожалению, их из детдома не забрал, не увёл за ручку в другую жизнь, сами всего добивались. Работали на заводах, восстанавливали страну, и к нам в Семёнов на арматурный завод их направили.

Лена говорит, что детство у неё было счастливое, и всегда ей хотелось поделиться этим счастьем с другими, даже если это счастье – просто мороженое или конфета.
- Родители уже знали, что я даже жвачку могу напополам с подружкой разделить. Сначала ругались, а потом стали в двойном размере покупать. У моей мамы была большая семья – девять человек детей, и она прекрасно знает, что это такое. Да и сама я видела, что не все живут одинаково, только понять не могла, почему, да и не задумывалась особо. Но мне очень хотелось, чтобы у всех всё было хорошо. Хорошую школу жизни я получила в спорте. Сначала занималась дзюдо, потом в сумо перешла. Там тоже разные дети были: у кого-то кимоно из фирменного магазина, а у кого-то из старых штор сшито и после первой тренировки по швам трещало. Но мы всё равно не делились на бедных и богатых, у нас главное было – это способности, победы и достижения. И не важно, в каком кимоно ты станешь мастером спорта.

Елене родители старались купить хорошую форму, мама, родом из большой семьи, вероятно, поставила себе цель – сделать жизнь единственной дочери лучше, чем у неё самой. Но отнюдь не кимоно сделало Лену кандидатом в мастера спорта и призёром чемпионата Европы по сумо. Тут другие, природные качества сыграли роль.
- В школе мне больше нравились гуманитарные предметы, – вспоминает Елена, – я сочинения любила писать, стихи сочиняла, а в спорте, видимо, проявлялись какие-то другие, скрытые качества, и меня это устраивало. Но к выпускному классу пришлось делать выбор – учёба или спорт, на всё времени не хватало. Выбрала учёбу и поступила в политехнический институт. Но спорт дал мне хорошую закалку – и физическую, и духовную, характер закалил, научил цели добиваться, не бросать дело на полпути.

Елене нет ещё и тридцати, но за её внешней миловидностью и хрупкостью действительно скрывается стальной стержень, который помогает ей сражаться за добро. Нет, она не считает, что добро обязательно должно быть с кулаками, но, кажется, воспользовалась бы ими в случае крайней необходимости.
- Пока ещё, слава богу, не приходилось драться за добро в прямом смысле слова, – признаётся Елена, – но иногда очень хочется. Когда видишь, сколько несчастных, обездоленных людей вокруг, особенно если это дети, то, честное слово, кулаки чешутся. Я ведь и предположить не могла, что когда-то окунусь в самую гущу другой, не лучшей стороны жизни. Всё у меня складывалось как нельзя лучше, как будто какая-то путеводная звезда меня вела, всё получалось, ладилось, вокруг красоту видела, и хотела, чтобы все её тоже видели. Во время учёбы в институте успевала подрабатывать официанткой в красивом ресторане, на жизнь хватало, и родителей не приходилось трясти. После учёбы осталась в Нижнем, правда, по специальности не работала, но эти навыки мне очень пригодились в будущем, когда открыла собственное дело.

Дело Елена выбрала красивое в полном смысле этого слова. Она дарит красоту людям, помогает найти лучшие черты внешности каждой женщине. Теперь её салон красоты в нашем городе стал местом притяжения, как раньше дом её бабушки. Сюда тоже идут за добрым словом, положительными эмоциями, чудесными преображениями. Думаю, и спорить не нужно – красота рождает доброту, потому и считается спасительницей мира.
- Мне всегда хотелось работать в удовольствие, – говорит Елена, – чтобы не «от и до» отсиживать своё рабочее время, а чтобы работа доставляла радость, ну и доход, конечно, приносила. Пришла однажды в салон маникюр сделать и засмотрелась на работу мастера. Вот, думаю, счастливая, – сидит, с людьми общается, красоту наводит и людям добро делает, и сама его получает, потому что сразу же видит – люди довольны, благодарны, хвалят её работу. А что ещё нужно? А нужно многое, – решила я, – не только красивые ногти, и начала вплотную изучать индустрию косметологии.
А попутно с изучением нового дела Елена успела выйти замуж за хорошего парня Евгения Воробьёва из Семёнова, и после недолгих споров молодая семья решила вернуться на родину.
- Нам очень хотелось свой дом, – признаётся Елена, – а в Семёнове было больше шансов осуществить эту мечту. А ещё мне хотелось, чтобы наши девушки не метались в поисках хороших косметологических процедур, чтобы дома получали всё, что желают. Мне очень хочется, чтобы все были красивыми и счастливыми. Я, честное слово, получаю огромное удовольствие от своей работы, от того, что она доставляет радость другим. Я бы даже назвала её не работой, а хорошо оплачиваемым хобби.
Но именно здесь, в своей студии красоты Елена снова столкнулась с той, другой, не лучшей стороной жизни. Ведь известно, что женщины во время наведения красоты раскрепощаются, делятся своими секретами, а иногда, чего греха таить, и чужими. Хороший мастер располагает к откровенности, как хороший врач.
- Как-то рассказали мне про одну семью в нашем городе, – говорит Елена, – и такие ужасы нарисовали, что даже поверить трудно, что так можно жить. Я стала справки наводить, узнала, что всё ещё хуже. А когда увидела всё собственными глазами, то показалось, что с меня упали и разбились розовые очки.

Да, розовые очки частенько разбиваются внутрь. Вот и у Елены после визита в чужую жизнь по ту сторону добра закровоточили и глаза, и душа, и сердце. Но она не из тех, кто слезливо пожалеет и забудет, она – человек дела, и уж если что задумала, то обязательно сделает. Елена открыла настоящую фабрику по производству добра, и название-то какое нашла – «Добродел».
- Не могу сказать точно, как и в какой момент пришла мысль заняться такого рода волонтёрством, – вспоминает Елена, – но точно знала – обязательно начну. Я ведь прекрасно понимаю, что осчастливить всех невозможно, но так же знаю, что если каждый поможет хоть одному человеку, тогда несчастных станет меньше. Думаю, что это бабушка мне знак подала оттуда, из своего вечного мира. Я заметила, что как только её не стало, у нас в жизни будто бы что-то нарушилось. Вот была она рядом, потихоньку молилась за всех нас, и всё было хорошо, только мы этого не замечали и не ценили. А теперь никто не молится и, видно, пришло время самим браться за дело.
Вот так и взялась Елена за дело, за доброе дело. Первую акцию добра она приготовила к Новому году. Узнала адреса нуждающихся, сначала прикинула, чем может помочь сама, потом через соцсети и через своих клиенток в студии красоты собрала группу поддержки, и заработала фабрика добра.
- Мне кажется, я даже не спала, – признаётся Елена, – муж ночью встанет воды попить, а я сижу, что-то раскладываю, прикидываю, собираю. Всё доброделишь, – говорит муж, – спать-то когда будешь? Но, тем не менее он первый мой помощник. Он и с сыном посидит, когда я уезжаю по семьям, а иногда и со мной ездит. Иногда это просто необходимо. Я ведь думала, что наше добро нужно всем, все его ждут и благодарят. Первые мои встречи именно такими и были. Я чувствовала себя настоящим волшебником из доброй сказки. Подъезжаем к дому, который и домом-то назвать можно с трудом: окна разбиты, завешаны старыми одеялами, а оттуда выбегают ребятишки и просто столбенеют от восторга, когда видят подарки от Деда Мороза. У них в этот момент такие глаза, что описать словами невозможно. «Папа, я же говорил, что Дед Мороз существует, я верил, я знал!». И вот тогда до самой маленькой своей жилочки понимаешь, что всё не зря, что всё правильно делаешь, и надо обязательно продолжать. А бывает и по-другому – когда без поддержки мужа становится как-то не по себе. Один не совсем трезвый товарищ минут двадцать нас допрашивал с пристрастием: кто мы да откуда – может, из опеки приехали проверить, как они тут живут, а, может, вообще, мошенники?! Ну, никак не хотел поверить, что мы сами по себе решили подарки вручить. Не верят люди в добро, жаль. Многие в своём не самом благополучном мире настолько ожесточились, разуверились в доброте, что и сами не верят, и детям своим внушают, что ничего хорошего их в жизни не ждёт, никому они не нужны, и подарки эти – жалкие подачки – принимать не надо. После таких встреч горький осадок остаётся. Но снова вспомнишь глаза тех, счастливых ребятишек, и жить хочется.
Нашему сыну Захару всего два с половиной годика, приходится его иногда брать с собой, но он меня в машине ждёт. Но года через три я обязательно буду знакомить его с теми ребятишками, чтобы он увидел их глаза, увидел, как они радуются обычной шоколадке, игрушке, новой шапке или кроссовкам. Чтобы увидел и понял, как я когда-то поняла про блокадный хлеб.
После новогодней акции армия доброделов выросла в разы. Многие помогают собирать подарки, развозить по адресам, кто-то помогает чисто материально, деньгами, вещами. Фабрика добра работает, как хороший конвейер, и требует всё новых и новых сотрудников.
- Акция ко Дню защиты детей у нас, к сожалению, сорвалась, – вздыхает Елена, – времени не хватило, а вот акция к 1 сентября до сих пор не заканчивается. Столько вещей собрали, столько новых адресов выявили по всему округу, да и к своим старым друзьям постоянно наведываемся, они нас очень ждут. Похоже, это уже не акция, а повседневная работа.
Есть большая радость – нам выделили помещение под склад в бывшем магазине «У речки» в здании завода «Металлист». Теперь есть где хранить вещи, разбирать их, не торопясь, сюда же мы приглашаем всех выбирать для себя вещи. У нас очень много помощников, хотелось бы назвать всех, но, пожалуй, места в статье не хватит. Поэтому я всем говорю огромное спасибо, и знаю, что их будет всё больше и больше. Ведь добра, как и добрых людей, слишком много не бывает.

Вот так и живёт Елена, погружаясь то в блеск и благополучие, то в нищету и полную безысходность. Признаётся, что иногда приходят мысли остановить всё, сказать: «Хватит, горшочек, не вари». Но только лишь на мгновение, когда ноги гудят, руки не поднимаются, а голова гляди того лопнет от не всегда положительных эмоций и впечатлений. Нет, похоже, этот горшочек добра уже не остановить, слишком круто заварили доброделы в нём кашу, и слишком многие нуждаются в ней. Так что пусть варит, чтоб на всех хватило.