Печать
Категория: Культура
Просмотров: 3203

Людмила КОРОЛЕВА
07.11.2013 г.

30 октября в Центральной библиотеке имени Б. П. Корнилова прошел вечер памяти жертв политических репрессий. Организаторы пригласили на мероприятие молодых людей, учащихся Семеновского индустриально-художественного техникума, для которых годы сталинских репрессий кажутся очень и очень далекими. Пятнадцатилетним девушкам и юношам трудно даже представить, что в стране, где они живут, каждый день забирали и уводили на расстрел совершенно безвинных людей, и все население жило в невероятном страхе.

А между тем весь этот кошмар происходил не так и давно – каких-то 70-80 лет назад, и еще живы свидетели той невероятно жестокой страницы истории. В тот день в библиотеку пришли трое пожилых людей, которым многие годы довелось прожить с клеймом «детей врагов народа»: их отцы в сталинскую эпоху были репрессированы, а позднее реабилитированы.

Ведущая вечера, заведующая сектором обслуживания библиотеки М. Ф. Касаткина, напомнила о миллионах искалеченных судеб, расстрелянных и замученных в концлагерях. Только в 1934-44 годах через ужасы ГУЛАГа прошли от 12 до 14 миллионов граждан нашей страны, а с 1944 по 1954 год – еще 10 миллионов! Два десятилетия, постоянно и планомерно, выполняя разнарядку Кремля, кагэбэшники увозили ни в чем не повинных граждан. Пик террора пришелся на 1937-1938 годы, когда не осталось практически ни одной семьи, которой бы не коснулись репрессии. Товарищу Сталину везде мерещились враги: в офицерской среде и в кругу ближайших помощников, в простой крестьянской семье или в доме ремесленника. В ходе «зачисток» безжалостно расстреливали за одно неосторожное слово или косой взгляд в сторону правящей партии, и под прицелом КГБ мог оказаться любой. Без объяснений сажали в черный «воронок», под пытками выбивали признания по сфабрикованному обвинению и зачастую сразу приговаривали к высшей мере наказания.

В то действительно страшное время довелось родиться Нине Григорьевне Чирковой, Борису Ивановичу Коновалову и Полине Павловне Сироткиной, и они поделились с пришедшими в библиотеку подростками своими воспоминаниями.

Убивали лучших

Длинный и подробный рассказ получился у Н. Г. Чирковой, которая своего отца, офицера Советской армии, даже не помнит – его арестовали через несколько месяцев после рождения дочери:

- Папа служил в Хабаровске, в Дальневосточной дивизии, в штабе маршала Советского Союза В. К. Блюхера. По маминым рассказам я знаю, что все офицеры и простые солдаты очень любили главнокомандующего. Василий Константинович был талантливым, человечным и внимательным к своим подчиненным, учил офицеров по-отечески заботиться о бойцах. Мама в то время работала заведующей гарнизонным детским садом, и Блюхер частенько заходил туда проверить, как содержатся воспитанники: он очень любил детей.

Мои родители были тогда молоды и счастливы, и все у них было хорошо, пока не настал 37-й год.

Первым погиб в Витебске мой дед, который служил в соборе и имел высокий священнический сан. После этого арестовали и расстреляли в Нижнем Новгороде и второго дедушку: он тоже был священником в небольшом селе под Шахуньей. Бабушку, его жену, выгнали из дома, после чего она и попала в Семенов.

В Хабаровске первым арестовали самого Блюхера, а потом всех его штабных офицеров, в том числе и моего папу. Выходя из дома под конвоем, отец успокаивал маму: «Я вернусь. Я ни в чем не виноват, это какая-то ошибка, там разберутся».

Папу объявили врагом народа, хотя он был убежденным коммунистом и даже меня назвал в честь Ленина. Если прочитать слово «Ленин» справа налево, получится «Нинель» – так и записано в моем паспорте.

Эти молодые офицеры были высокообразованными, всесторонне развитыми и ни сном ни духом не помышляли о каком-то заговоре против режима. По приказу Сталина истребляли лучших из лучших, и к началу Великой Отечественной войны наша армия была практически обезглавлена.

Двадцать лет его ждала…

Маму так же, как и бабушку, выгнали из дома, и она со мной на руках осталась без крыши над головой. Ходила по городу, а все знакомые от нее шарахались, не говоря уж о том, чтобы пустить в свой дом. Тем, кто окажет помощь семье «врага народа», в то время было несдобровать, и все боялись с мамой даже разговаривать.

Ночевали мы на скамейках, благо на улице еще стояло позднее лето. Каждое утро мама направлялась к следователю, чтобы узнать хоть что-нибудь о папе, но так ничего и не узнала. Она только и слышала: «Вас, как жену врага народа, мы отправим в лагерь, а ребенка отдадим в детдом, сменим ему имя, отчество и фамилию».

Наступила осень, ночной холод пробирал уже до костей, и одна старушка, несмотря на смертельную опасность, приютила-таки нас в своей крошечной комнате, насквозь пропитанной запахом ладана – видимо, бабушка была очень религиозной.

Через месяц тот же самый следователь неожиданно посоветовал маме уехать в Семенов к бабушке. Мама сразу вспомнила, как поступили с женой Блюхера: сначала ее с ребенком будто бы отпустили к родственникам, а при посадке в поезд арестовали и расстреляли.

Но у мамы не было другого выбора, поэтому она все-таки рискнула пробираться на запад. Увидев в своем купе знакомое лицо кагэбэшника, она уже не ждала ничего хорошего и была почти уверена, что конец ее близок. Каково же было удивление, когда она узнала, то чекист направляется… отдыхать в Сочи. Десять суток они проехали в одном купе и благополучно прибыли в Нижний Новгород, а потом в Семенов.

Но и здесь на ней оставалось клеймо жены врага народа. Она устроилась работать учителем русского языка и литературы во вторую школу (тогда она располагалась в красном кирпичном здании, где сейчас учатся начальные классы школы №1). Много раз ее пытались уволить с работы «по политическим мотивам», и ей удавалось удержаться только благодаря поддержке других педагогов.

В течение двадцати лет мама каждый месяц исправно ходила в милицию отмечаться как жена врага народа. Все это время она ничего не знала о судьбе отца и до последнего верно ждала его, надеясь, что когда-нибудь папа вернется. Только после смерти Сталина, когда начали приходить документы на реабилитацию, мы узнали, что папа был расстрелян уже на следующее утро после того, как его увезли из дома.

У обоих дедов и у отца в обвинительном заключении числилась одна и та же статья: «Покушение на И. В. Сталина».

Спустя какое-то время мама снова вышла замуж, а у меня появился сводный брат. Так получилось, что в студенческие годы он со стройотрядом попал под Магадан – город, построенный политзаключенными. Как-то в свободное от работы время брат решил порыбачить на одном из ближайших озер. Просидел он на берегу с удочкой и час, и другой, но не было ни одной поклевки! И тут проходит мимо один из местных жителей: «Эй, рыбак, не надейся – тут ничего не поймаешь. Видишь развалины? Это останки ГУЛАГа. А озеро – не просто озеро, а братская могила. Людей расстреливали тысячами, и все дно озера завалено трупами. Никакая рыба тут сейчас не водится».

Самой Нине Григорьевне во время учебы в медицинском институте тоже чинили препятствия. С подачи профессорских сынков на комсомольских собраниях ставился вопрос об отчислении двенадцати студентов – детей репрессированных. Но основная масса студентов выступила против, и детям «врагов народа» удалось благополучно доучиться. Так Нина Григорьевна получила диплом врача и долгие годы работала по своей специальности.

Ребенок чувствует правду

Полина Павловна Сироткина тоже родилась на Дальнем Востоке в г. Благовещенске в многодетной семье. Когда шестеро вооруженных военных пришли за ее отцом, вся семья сидела за столом – как раз отмечали день рождения Поли. Ей исполнилось только три годика, и она не понимала, что такое происходит, зато верно почувствовала, кто здесь настоящий враг народа, и… до крови укусила одного из злых дядек. Отца все-таки забрали, а мать осталась с пятью детьми. На помощь матери приехал дед, но и его вскоре арестовали.

В школе всех детей из этой семьи звали не иначе как врагами, били палками, а они не понимали, за что их так все ненавидят. Шестнадцать лет они не видели своего отца, а потом он все-таки вернулся – все это время он провел в сталинских лагерях.

Подобных изломанных жизней только по Нижегородской области насчитывается около 40 тысяч, а по Семеновскому району – более тысячи. Книга памяти района содержит 1159 фамилий, и сотрудник историко-художественного музея Л. З. Бритова утверждает, что этот перечень далеко не полный – потомки репрессированных людей ищут в Книгах памяти фамилии своих родных и иногда их не находят.

Мало того, в непосредственной близости от Семенова, в Сухобезводном, был построен огромный лагерь смерти – Унжлаг, где сгинули многие и многие политзаключенные.

Завершая встречу, ведущая М. Ф. Касаткина сказала молодежи очень мудрые слова:

- Мы дожили до времени, когда можем открыто говорить о том, о чем раньше говорили только шепотом на кухнях. Сейчас все отлично понимают, что врагами народа были не тысячи безвинно загубленных людей, а те каратели, которые вели войну против своего народа. Сегодня вам приоткрылась лишь малая часть страшной трагедии нашей страны. Она ушла в историю, и, помня весь ужас ушедшей сталинской эпохи, будем же ценить нашу свободную и мирную жизнь.

В подтверждение этих слов прозвучала жизнерадостная песня в исполнении солистки ЦКИ Татьяны Салтыковой.

А к памятнику жертвам политических репрессий в тот день по традиции возложили цветы.

Фото Александра ЮРЬЕВА