Наталья КАЛИНОЧКИНА
12.03.2025 г.

Что бы там ни говорили о гендерном равноправии, нельзя отрицать того, что существуют исключительно мужские профессии. Взять, к примеру, профессию шахтёра. Трудно представить себе женщину, работающую под землёй, в тяжелейших условиях, с постоянным риском для жизни.

Трудно, но, оказывается, можно. Наша сегодняшняя гостья Альбина Николаевна МАНСУРОВА ломает все стереотипы, доказывая своей жизнью, что хрупкая молодая женщина может быть очень сильной, если того сама захочет.

Всю жизнь учу сама себя

Альбина коренная семёновская. Родилась в 1947 году, когда жизнь в стране только начала налаживаться после военного лихолетья. Через два с половиной года на свет появилась сестрёнка.
У девочек были ещё два старших брата, и так случилось, что мама в одиночку поднимала четверых детей – на зарплату посудомойки в столовой в 45 рублей. Так что с самых ранних лет Альбина помнит и голод, и лишения.

…С детских фотографий на нас смотрит очаровательная худенькая девчушка Аля Токарева с объёмной шевелюрой густых курчавых волос.
В 17 лет Але пришлось пережить первые серьёзные испытания: ушла из жизни любимая мама, и все планы на будущую учёбу у старшей девочки по понятным причинам рухнули – надо было обеспечивать себя и младшую сестру. Братья к этому времени уже жили самостоятельно.
Сестры ютились тогда в цокольном этаже дома на улице Гагарина. Денег на дрова катастрофически не хватало.
- Если на хлеб люди ещё могли дать взаймы, то с отоплением вообще было туго, – вспоминает Альбина Николаевна. – Бродили по городу, находили какие-то брошенные поленья, чтобы протопить печку. Часто зимой даже спали в пальто, чтобы к утру не замёрзнуть.

Младшей сестре очень хотелось поступить в техникум, и Альбина согласилась с тем, что она после школы должна учиться дальше. Себе же она такую роскошь позволить не могла – пошла работать на арматурный завод.
- На заводе я была как дочь полка, – рассказывает Альбина Николаевна. – На станке точила шпиндели. Бывало, что заканчивался металл, и я оставалась без работы, а значит, и без денег. Я даже плакала от отчаяния: что получу? Что мы есть с сестрой будем? Чем за квартиру платить?
Правда, потом Аля перешла в заводской отдел ОТК, и стало немного полегче. За безукоризненную работу её портрет – девушка в платочке, в руках штангенциркуль – разместили на Доске почёта. А ещё Алю избрали секретарём комсомольской организации отдела, но эта ответственная должность предполагала и дополнительную нагрузку: постоянная работа с молодёжью, организация субботников, проведение сборов и прочие важные дела.

На арматурном Альбина Токарева отработала 10 лет. За добросовестный труд была награждена медалью Ленина. Вышла замуж, в семье родился первенец Саша. На заводе карьера молодой работницы шла в гору, но они с мужем принимают решение уехать на север.

Неласковый север

В те годы многие отправлялись в северные края, где зарплаты были на порядок выше. Здесь же молодая семья едва сводила концы с концами.
Норильск встретил супругов неласково.
- Наш дом стоял на горе и обдувался со всех сторон, – вспоминает героиня. – Вы не представляете, какие там ветра! А снега какие! Один раз я реально тонула в снегу: оступилась с тропки и провалилась. Был мороз. Я барахтаюсь в сугробе и никак не могу выбраться – чувствую, что под ногами нет никакой опоры, погружаюсь всё глубже. Еле-еле, с помощью сумки, подгребая снег под себя, выбралась на тропу. А могла бы заживо замёрзнуть. Такие случаи бывали.

По приезду на новое место Альбина стала искать работу. Куда можно устроиться молодой женщине в незнакомом городе?
- Я почему-то всегда терпеть не могла торговлю, и даже представить себя не могла за прилавком, – рассказывает она. – Но ничего более подходящего для себя в Норильске найти не получалось. Так и пришлось устраиваться в магазин. Хорошо ещё, что точные науки – математика и физика – у меня были любимыми предметами в школе. Знания очень пригодились.
Три с половиной года она отработала в универмаге – сначала ученицей продавца, потом продавцом в отделе «Ткани», затем перешла в отдел готовой одежды. Освоила и работу кассира.
- На кассе отвлекаться никак нельзя. Всю смену мозги – в полнейшем напряжении, иначе легко обсчитаться.

- Север всерьёз испытывает людей. Те, кого жизнь не побила, там не остаются, – рассуждает Альбина Николаевна. – А я была готова к любым трудностям, потому что хлебнула их сполна ещё в детстве. К холодной погоде, когда на градуснике – 60, конечно, не привыкнешь – к ней надо приспособиться. Ходили в тёплой одежде: шуба до пят, и то рукава продуваются – ветер колет как иголками. Лицо надо защищать от ветра, оставляя узкую полоску для глаз. У меня была шапка из оленя, спасала от холода, обязательно нужно было закрывать уши. И воздуха постоянно не хватает – дефицит кислорода.

Рождение дочки Ирины позволяло находиться в отпуске по уходу за ребёнком достаточно долго – до 8 лет на севере стаж не прерывается. Семья сначала жила в общежитии, причём в мужском. Мужчины уходили на работу в шахту, а Аля оставалась кашеварить. Потом молодой семье выделили комнату с подселением.
Через полгода жизни на севере Але стали выплачивать «полярки» – дополнительные выплаты за суровые северные условия. Но, к примеру, чтобы получать 8 «полярок», надо отработать пять лет на севере.

Работа адова

Однажды от знакомой Аля узнала, что требуется контролёр на Комсомольский рудник, и решила попробовать. Теперь оба супруга трудились на шахте. К сожалению, никакой «северной» пенсии не заработали, хотя стаж у обоих более чем солидный.
Муж был машинистом погрузочно-доставочной машины (ПДМ), имел высший шестой разряд. Махина огромная, одни колёса с человеческий рост, и собирали такую технику уже под землёй – по-другому её сюда не спустить.
- Как захватит породу машина своим ковшом, так у неё даже задние колёса в воздух поднимаются, – рассказывает Альбина Николаевна. – Помню, муж меня в пустом ковше поднимал: посадит на доску, а я в этой огромной чаше маленькая такая, как муравей. Грязно, пыльно, конечно, но это же шахта.

Альбина Николаевна показывает фото, на котором она стоит в забое под землёй. Кругом блестит руда. В руднике добывали медь, кобальт, золото, платину, другие ценные металлы. Работа тяжёлая, грязная, в общем, точно мужская, но и женщины тогда там трудились. Альбина – на участке вентиляции, замеряла концентрацию метана. По сути, от неё напрямую зависели жизни шахтёров.
- Конечно, под землёй работа адова, – рассказывает моя собеседница. – От страха при спуске в шахту каждый раз всё сводило внутри, и к этому привыкнуть нельзя. Шахта – она живая, в ней и звуки какие-то, и свет возникает. Однажды на одном участке был взрыв, и я предупредила шахтёров об опасности.

А был случай, когда Альбина первая заметила, как вырвало под напором воды деревянные перекрытия, которые были установлены для заливки выработанных пустот цементом. И её вовремя сделанный звонок спас многие человеческие жизни.

Женщины работали и стволовыми – одни опускали клеть с шахтёрами под землю, другие принимали её внизу. Клеть двухэтажная, вместимостью по 45 человек на каждом этаже, всего 90. И однажды при подъёме сломался подъёмный механизм клети, в которой находилась в том числе и Альбина. Тросы сорвались, и от полного падения эту махину чудом удержали так называемые «кулаки», иначе люди бы в ней разбились насмерть. А шахтёры успели подхватить Альбину, чтобы она не переломала ноги.

Много опасностей таила в себе шахта.
- Один раз я уже занесла ногу, чтобы ступить на площадку, а опоры уже не было – она опустилась, – вспоминает Альбина Николаевна. – Ещё доли секунды, и я была бы внизу.
Комбинат работал на военную промышленность. Поставлял стране никель, кобальт, медь. Альбина Николаевна до сих пор отлично помнит название рудников: «Маяк», «Комсомольский», «Октябрьский», «Таймырский»… «Скалистый» – самый глубокий. В нём работали вентиляторы размером чуть ли не с квартиру, поскольку целые километры под землёй нужно проветривать.
И ещё наша героиня вспоминает такой случай: их машина неслась на участок, где уже разобрали рельсы. Машинист выпрыгнул, увидев опасность, а люди сильно ударились головами – так, что их каски даже треснули, не выдержав удара.

После всех этих эпизодов Альбина Николаевна поняла, что природа живая, под землёй – тоже, и даже с шахтой приходилось впредь договариваться, чтобы она её впустила и обязательно выпустила.
- В шахте нельзя теряться и по возможности нужно побороть страх, – говорит моя собеседница. – Всё, что происходит вокруг тебя, следует контролировать. Труд тяжёлый, буквально на износ.
Была в жизни Альбины Николаевны ещё одна страшная трагедия – погиб сын Саша. Он служил в армии в Грузии. Много слёз тогда выплакала женщина, но надо было жить дальше.
Дочь Ирина, родившаяся в суровом Норильске, сейчас живёт в Минске.

23 года проработала Альбина Николаевна на севере, из них 20 лет – под землёй. В 1997-м вернулась на родину, в Семёнов. Всё, что в жизни имеет, заработала честным трудом. Никогда ни на кого не надеялась и ни перед какими жизненными трудностями не гнулась. Всё преодолела. И в свои 78 выглядит отлично.
- Мы с севера все «замороженные», – с улыбкой объясняет она секрет своей внешности. Улыбчивая и жизнерадостная, несмотря на все жизненные испытания, сумела сохранить в себе позитивный настрой и интерес к жизни.
На прощание она просила передать горячий привет всем коллегам-северянам, которые в те или иные годы работали за полярным кругом, что мы с удовольствием и делаем.