Ирина КОЛОБОВА
Фото предоставлено героиней материала
23.09.2023 г.

Случайные знакомства с жителями нашего города не перестают удивлять. Оказывается, насколько интересные люди живут рядом с нами! Вроде бы, обычный человек, а прислушайся внимательнее, присмотрись, и такая глубина открывается! Или высота? Кажется, в случае с Ольгой Петровной Качалиной, именно высота, звёздная высота.

Оля Теричева родилась в Семёнове в самый расцвет благословенной советской эпохи, а из её рассказа о своей жизни стало ясно, что она и сама – эпоха, несмотря на не такой уж почтенный возраст. Кажется, она воплощает собой весь размах, все взлёты и падения той поры. Она и со звёздами была на ты, общалась с ними ближе, чем кто-либо другой, и с нашей обычной землёй разговаривает на одном языке.

- Мы жили в двухэтажном деревянном доме рядом со зданием редакции газеты, под старым дубом, – рассказывает Ольга Петровна. – Самыми первыми и очень яркими впечатлениями детства стали для меня потрясающие праздники, которые устраивали для всех соседей супруги Смирновы – редактор газеты Олимпиада Степановна и её муж, отличный художник Виктор Михайлович. Особенно помнятся новогодние праздники. Олимпиада Степановна навсегда осталась для меня идеалом женщины во всех проявлениях. Кажется, такой красивой, умной и доброй женщины я больше не встречала! Всё наше детство проходило возле редакции. Зимой мы в снег с крыши типографии прыгали, а как только снег растает и можно к окошкам подходить – затаив дыхание, смотрели через стекло, как печатают на станке газеты. Это казалось каким-то волшебством. Моя старшая сестра буквально заболела журналистикой на всю жизнь. А у меня в жизни была ещё и медицина – можно сказать, я выросла при больнице. Моя мама всю жизнь работала медсестрой, а я постоянно была рядом с ней.

До рождения Ольги у семьи Теричевых был огромный и интереснейший жизненный этап, который проходил очень далеко от нашего городка. Пётр Герасимович родом из деревни Захарово. Родившись в 1925 году, он успел-таки стать участником Второй мировой, добывая победу в боях с Японией. Да так и остался на Дальнем Востоке, в городе Артёме, работал на шахте. Там и с будущей женой познакомился. В сорок девятом году поженились, старшая дочь Татьяна родилась, а в пятьдесят третьем вернулись в Семёнов, на родину Петра Герасимовича.
- Я родилась в 1955 году, – продолжает Ольга Петровна. – Детский сад наш был на территории старого хлебозавода, а в школу меня отдали в шестую. Именно отдали, потому что родителям очень хотелось, чтобы я училась у Екатерины Геннадьевны Ржановой. Она дала мне очень хорошую начальную школу. Потом родителям показалось, что шестая школа для их дочки-умницы не слишком сильна, и перевели меня в первую. Здесь я начала взрослеть. С пятого класса до самого выпуска сидела за одной партой с Ирой Сметаниной (Парамонова – авт.). Мы дружили тогда и до сих пор дружим. У Иры всегда был гуманитарный склад ума, а я физику с математикой обожала. Так и дополняли друг друга: она мне сочинения помогала писать, а я ей контрольные списывать. У нас очень сильный был класс, но без медалистов – оценки по поведению немножко подводили. Все умные, каждому хотелось проявить себя не только в учебных предметах, но и в беззлобных хулиганских шутках. И тем не менее из 27 учеников 25 получили высшее образование.

И физики, и лирики были в классе у Ольги, и часто эти две ипостаси перемешивались в одной личности. Она и сама долго не могла решить, кто же она.
- Точные науки всё же взяли верх, – вспоминает наша героиня, – я решила покорить небывалую высоту и поступить в Московский университет на факультет ядерной физики. Так загорелась, просто во сне снилась мне эта наука! Но оказалось, что девочек на этот факультет не берут. Очень возмущалась, что это за несправедливость такая, но пришлось смириться. И вот тогда мне стало всё равно куда поступать. Сестра Таня училась в Свердловском университете на факультете журналистики и звала к себе. Мне, конечно, очень хотелось в Москве учиться, но меня переубедили, что вдвоём нам будет легче. Так и получилось. Выбрала я кафедру астрономо-геодезии. Такие весёлые ребята собрались в нашей группе! Здорово было учиться, свобода во всём, но мы как-то правильно умели пользоваться ей – так сказать, без ущерба себе и окружающим. А после университета меня распределили в Ташкент. Я чуть не плакала, у родителей был просто шок. Но ничего не поделаешь, надо работать.

И работала Ольга в астрономической обсерватории Всесоюзной закрытой организации. Работа была очень интересной – специалисты наблюдали за поведением спутников, за траекторией их полёта, координировали движение, при необходимости давали команду на уничтожение.
- Через месяц меня перевели в Алма-Ату – я обрадовалась: всё-таки более европейский город. Но видеть его мне приходилось редко – постоянно находилась на высоте 3000 метров над уровнем моря, там, в горах находилась наша обсерватория. Была возможность поработать на Байконуре, но, честно признаюсь, я туда не рвалась. У нас интереснее было – чабаны со своими отарами в гости заходили. Мы потом долго не могли наши телескопы от пыли очистить. Здесь я и с мужем своим познакомилась, с Евгением, он родом из Алма-Аты.

Знакомство, первая любовь, свидания, признания – и всё это на фоне звёзд. Вот ведь, наверное, где настоящая романтика.
- Если честно, я никогда особым романтизмом не отличалась, – признаётся Ольга Петровна, – да и звёзды, с которыми мы работали, не слишком к нему располагали. Мы на звёзды в телескоп не для романтики смотрели, нам замеры нужно было делать без ошибок. Вот когда мы на некоторое время переехали в Евпаторию, во Второй центр управления полётами, там романтики чуть прибавилось. Жили и работали у самого синего моря, и даже иногда смотрели на звёзды без телескопа. Поверьте, это гораздо красивее.

В Алма-Ате молодой семье астрономов дали хорошую квартиру. Сын Антон родился, работа нравится, город прекрасный, люди кругом доброжелательные, отношения дружеские… Жизнь была настолько полной и интересной, что казалось, не о чем больше и мечтать. Но судьба вносит свои коррективы, и увы, не всегда приятные.
- Сын наш попал в автомобильную аварию, получил серьёзную черепно-мозговую травму. Когда немного восстановился, врачи посоветовали поменять место жительства, в горном климате он бы не поправился. Один мой однокурсник предложил переехать в Москву, и мы решились. Работать устроились в НИИ автоматической аппаратуры, жили на служебной квартире. Сын чувствовал себя прекрасно, а нам большего и не надо. Впервые в жизни села за персональный компьютер, начала осваивать программирование. Но тут грянул девяностый год, всё с ног на голову перевернулось, НИИ распался, мы остались без работы и без жилья. Пришлось возвращаться в Алма-Ату – там хоть квартира была.
Но и там было очень неспокойно. О любимой работе пришлось забыть – устроилась во Дворец пионеров, впервые работала с детьми. Оказалось, неплохо, даже интересно, но скучновато. Чуть интереснее стало, когда работала в лагере – там был свой планетарий, и я рассказывала детям о звёздах. Но сын снова почувствовал себя хуже, надо было искать выход. Да и обстановка в Казахстане так накалилась, что действовать надо было быстрее. Думали вернуться в Москву, но дело сложилось так, что уезжать пришлось с пустыми руками, ни квартиру невозможно было продать, ни дачу, ни обстановку. А Москва, как известно, слезам не верит. Вот и решили вернуться в Семёнов – знали, что родители не дадут пропасть, да и родная земля всё же.

Вот так и простилась наша героиня со своими телескопными звёздами – они резко стали никому не нужны. Осталось только уповать, что свои родные небесные звёзды, каждую ночь зажигающиеся на знакомом с детства небосклоне, будут к ней более благосклонны.
- Работу, конечно, было очень жаль, – говорит Ольга Петровна, – но не мы одни оказались в то время в подобной ситуации. Мужу хуже приходилось – для него весь наш семёновский быт был чужим и непонятным, да и отсутствие работы немного выбило из колеи. Для примера скажу, что к знаменитым семёновским зелёным щам он так и не привык. Мама наварит большущую кастрюлю, думает зятю угодить, а мне приходится как-то изворачиваться, чтобы и её не обидеть, и его не огорчить. Вот сын быстро привык, поступил в лицей. Первый год учителя нарадоваться не могли на такого талантливого ученика. На следующий год похвалы заметно поубавились. А на третий год стали мне вопросы задавать, наказываем ли мы его хоть за что-нибудь. Разленился наш Антон, а мы ведь действительно боялись его лишний раз поругать. После лицея отправили мы его в Сыктывкар, там моя старшая сестра работала главным редактором республиканской газеты, она и помогла ему в университет поступить. Потом он в Нижний перевёлся, сразу на два факультета поступил, и их бросил. Но мозги у него всё же талантливые, сейчас работает в Москве. Правда, благодаря пандемии на дистанционку перевёлся, да так и остался.

Сама Ольга Петровна освоила в Семёнове много специальностей. Приходилось крутиться, потому что главная задача – содержание семьи – почти полностью легла на её плечи.
- Муж работал в библиотеке, налаживал компьютерную сеть, за другой техникой присматривал, по должности вроде как инженер, а по существу – рабочий по зданию. Фаина Павловна Дикушина (бывший директор библиотеки, – авт.) и меня позвала на работу. С компьютерами тогда мало кто был знаком, моя помощь пришлась кстати. Потом я в банке работала у Нины Андреевны Немцовой. Хочу сказать, что в Семёнове мне невероятно везло на встречи с хорошими людьми, Нина Андреевна – одна из них.

Жила семья Качалиных в съёмной половине дома. Жили, можно сказать, от зарплаты до зарплаты, а иногда и не дотягивали, впрочем, как и многие жители нашего города.
- У нас только сын радовался, что денег нет, – улыбается Ольга Петровна, – я спрашиваю, почему, а он отвечает, что когда денег нет, у нас всегда жареная картошка с молоком.
Много мест работы сменила Ольга Петровна: в теплосетях работала, в Пенсионном фонде, на Керженецкой нефтебазе. Но это не потому, что она такая непостоянная, просто всем была необходима её помощь как специалиста.
- Папа даже ругался, – вспоминает она. «Что, – говорил, – ты всё прыгаешь? нашла бы что-то одно и работала». И я нашла. Когда работала на нефтебазе, лукойловское руководство пригласило к себе в Нижний Новгород. Там я поняла, что это моё, но нужно было каждый день ездить на электричке. И я ездила. Работы было очень много, но появилась возможность иногда в какие-то социальные сети зайти, посмотреть, чем люди живут. Вот так однажды наткнулась на Живой журнал, где общаются люди с общими интересами, публикуют свои работы, стихи, рассказы, обсуждают проблемы. И что-то мои руки к перу потянулись.

Ольга Петровна называет свои записки осколочками жизни, но стоит только первую строчку её осколочков прочитать, остановиться уже невозможно. Вроде бы, ничего особенного, не детектив, не любовный роман, не дневник домового или ещё что-то, чем заполнен сейчас весь интернет, но цепляет. Хотя бы тем, что очень грамотно написано, а это в наше время уже большая редкость. Так кто же наша героиня – физик или лирик?
- Наверное, я всё же больше лирик, – отвечает она, по крайней мере, сейчас я ощущаю себя именно так. Хотя с возрастом все становятся если не лириками, то философами точно.
К огромному счастью я открыла для себя «Родники» (литературное объединение при центральной библиотеке – авт.), и даже чувствую себя там совсем не чужой. С очень интересными, талантливыми людьми познакомилась – их, оказывается, много в Семёнове. Всегда есть темы для разговоров.

Душевные разговоры на любые, даже самые отвлечённые темы Ольге Петровне сейчас необходимы как воздух, она хоть и говорит, что в большей степени интроверт и чаще любит побыть одна, но без моральной поддержки ей было бы очень плохо. На нашу беседу она тоже очень долго не соглашалась – ещё не утихла боль от потери любимого мужа.
- В декабре не стало моего Евгения, – говорит Ольга Петровна. – Странно, что это случилось в декабре, а не в феврале. Почему? Да потому что все знаковые события в семье Качалиных происходили в этом месяце: муж и сын Качалины родились в феврале, я стала Качалиной в феврале, мы с мужем иногда шутили, что, наверное, и тринадцатую зарплату нам можно в этот список внести, её тоже в феврале давали. А потом в феврале не стало Жениной мамы, Качалиной Валентины Егоровны, и мы перестали шутить на эту тему. Но третий месяц зимы для меня называется не февраль, а Качалин.

Ольга Петровна пытается справиться с собой, со своим горем, помогает всем, кто попросит, осваивает рукоделие. Но пока даже в её тряпичных куклах отчётливо просматривается боль утраты и грустная философия. У одного тряпичного ангела крылья белые, у другого – чёрные.

И всё же хочется верить, что знаменитый афоризм «Per aspera ad Astra» (через тернии к звёздам), который когда-то как клятву астронома подписывала наша героиня, не позволит ей опустить свои крылья, а будет звать к новым вершинам и открытиям. Она, кстати, призналась, что несмотря ни на что, чувствует себя лет на сорок пять-пятьдесят, а когда видит стоящие вместе две цифры 6 и 8, ни за что не хочет признать, что это её цифры.