Ирина КОЛОБОВА
29.05.2021 г.

На пороге День защиты детей. Мы редко задумываемся об истинной причине появления этого праздника, а между тем утвердили его в 1949 году, когда отголоски Второй мировой были ещё ох как сильны, когда миллионы детей оставались без родителей и без крыши над головой.

Увы, но и сейчас эта послевоенная проблема всё ещё остаётся до боли актуальной. И мы не нашли лучшего повода отметить эту дату, чем напроситься в гости к семье
Пичужкиных, в которой живёт не тужит замечательный мальчик Павлик. Черноглазый красавчик нашёл здесь и крышу над головой, и родительскую любовь, и счастливое детство.  Хотя в том, кто кого нашёл, следует разобраться. Впрочем, обо всём по порядку.

Будущие супруги Ирина Бушуева и Павел Пичужкин родились в Семёнове, но знакомы не были. Бегали по одним и тем же улицам-площадям, возможно, даже встречались, но поскольку учились в разных школах, встречи эти вряд ли были частыми. В детстве и ранней юности мало кто задумывается о своей будущей семье, ведь до этого ещё так далеко! Гораздо важнее то, что происходит сегодня, сейчас.

Ближе к окончанию школы, конечно же, появляются взрослые мысли – например, о будущей профессии, от которой и будет зависеть твоя дальнейшая жизнь. Павел выбрал мечту многих парней – шофёрскую баранку – и не ошибся, она до сих пор кормит всю семью. Ирина тоже не прогадала, выбрав одно из самых престижных в эпоху развитого социализма направлений – советскую торговлю. Именно так назывался когда-то знаменитый и весьма уважаемый в Нижнем Новгороде техникум. По распределению Ирина уехала в столицу и не понаслышке узнала, как отличается московское продуктовое обеспечение эпохи застоя от нашего, провинциального.

- Мы жили в общежитии в Марьино, – вспоминает Ирина Александровна, – до работы ездить было очень далеко, часа полтора-два добирались. Но нам всё было интересно. Мы и на экскурсии в выходные выбирались, и даже посчастливилось почти что участвовать в Московском фестивале молодёжи и студентов в 85 году. Вот это был размах! Вот это были впечатления! На всю жизнь хватит воспоминаний. Постоянные жители нашего района, именующие себя коренными москвичами, посмеивались над нами, над нашей провинциальной восторженностью и наивностью, лимитой называли. А нам не жалко – лимита, так лимита, всё равно здорово.

Но остаться в Москве навсегда Ирина не хотела ни за какие коврижки. Не по ней постоянный напряг, бешеный темп столичной жизни. Домой тянуло в тихий, уютный, привычный и такой родной Семёнов. Наверное, чувствовала, что там судьба её ждёт.
- Я устроилась на работу в общепит товароведом-экспедитором. Ездила за продуктами на фургончике в Нижний, в Урень. А один раз нужно было муку везти, и мне дали бортовую машину и молодого водителя. Вот так с Павлом и познакомились. Сначала по работе общались, потом встречаться стали, и вдруг он предложение мне сделал. Я сначала даже растерялась, но подумала и решила, что с Павлом у нас всё получится. Я уже успела понять, что он очень хороший и добрый человек. Павел, к примеру, очень помогал, когда моя мама заболела. Вот так в 1989 году свадьбу сыграли, а в 91-м дочь Алёнка родилась, наше счастье и радость. Никаких проблем и забот с дочкой не было. Росла, развивалась, училась, во всём и всегда мне помогала и сейчас помогает. В 1998 году ещё одна радость – сын. Но немного эта радость омрачилась – болезненным был наш Святослав. Все проблемы даже и перечислять не хочется. Я даже профессию сменила, чтобы больше внимания ребёнку уделять и помогать ему развиваться. Прошла переподготовку и стала воспитателем в детском саду. Мы с мужем мечтали о большой семье, а тут вдруг испугались и решили, что хватит, не будет больше детей. Но недолго мы так думали – болезни сына быстренько стали не проблемами, а просто нашим образом жизни. Ну, вот такой у нас сын, но мы ведь не стали любить его меньше! Честное слово, я теперь на себе испытала истину, что проблемных детей любишь сильнее, хочешь отдать им всё, что у тебя есть, и даже больше. Славик у нас был, так сказать, невыездной – учился дома, и общения ему не хватало. Вот тут мы и задумались о ребёнке, чтобы ему повеселее было, чтобы какая-то забота появилась. Но увы. Тогда приняли решение взять ребёнка из детского дома. Стали в интернете базы данных просматривать, хотели усыновить малыша лет пяти-шести, чтобы уже мог со Славиком общаться. И нашли. Совсем уж было собрались поехать знакомиться. Но тут беда – умер наш Славик. 14 лет ему было всего.

Сейчас Ирина рассказывает об этом уже более-менее спокойно, и фотографии своего любимчика показывает без слёз. Может быть, потому что рядом, не отходя ни на минуту, другой любимчик?

А плакать он не умеет…

- Конечно, – соглашается Ирина, – Паша стал для нас настоящим счастьем. Если бы не он, не знаю, как бы я пережила потерю. Вообще не знаю, как бы мы жили дальше. Я ведь его в базе данных уже тогда заметила, когда мы решили шестилетнего мальчика взять из детдома. Листала я истории детей и наткнулась на Павлика – он только что родился, и так мне захотелось его на ручки взять, приласкать. Почему-то именно про него вспомнила сразу после похорон Славика. Поняла, что обязательно возьмём ребёнка из детского дома. Поехали мы с мужем в Нижний, в Министерство образования, и там нам снова всю базу данных продемонстрировали, про каждого ребёнка рассказали. И тут снова в базе мелькнуло знакомое имя: он – Павлик. Раздумывать даже не стали. Ему на тот момент был годик, мать от него отказалась, от отца вообще один только прочерк.
Нас предупредили, что ребёнок физически слабо развит, но и пояснили, что абсолютно здоровых детей в этой базе нет. Здоровых сразу из роддомов разбирают. Сердце мне подсказывало, что это наш ребёнок, и мы уже вместе со свекровью поехали в Дом малютки – знакомиться поближе. Она нас поддержала, а уж когда узнала, что мальчика Пашей зовут, совсем растаяла. Потом мы начали с Павлом (мужем) документы собирать, школу приёмных родителей окончили. Такой подъём сил я у себя обнаружила, как будто второе дыхание открылось! Сердце колотилось, словно перед каким-то торжеством, праздничным событием, перед радостью. Комнату оборудовали: кроватка, игрушки, всё как полагается, я декретный отпуск оформила. Ну и волновались, конечно: как ребёнок приживётся? В первую ночь почти не спали, всё думали, вдруг заплачет. Не заплакал...
Он у нас вообще никогда не плачет. Наверное, все слёзы выплакал в первые дни жизни, после того как мать его бросила. А потом понял, что плакать бесполезно – всё равно никто на ручки не возьмёт, не прижмёт и не пожалеет. Нянечки в домах малютки редко отличаются сердобольностью, да им и по штату не положено жалеть всех брошенных. Вот он и лежал один целый год в своей кроватке. Лежит – и хорошо, не плачет – и слава богу. Ещё немного, и все мышцы атрофировались бы. Мы и так долго его восстанавливали – он даже не сидел, а уж про ходьбу и говорить нечего.

Наш по-настоящему

Трудно себе это представить, глядя на подвижного мальчишку. Девятилетний Паша буквально не может усидеть на месте, разве только возле компьютера успокаивается и сосредотачивается. А так летает по небольшой квартире как ветер и постоянно оглядывается на мать. Похоже, что связь у них покрепче кровной будет.
- Он меня вообще из поля зрения не выпускает, – рассказывает Ирина Александровна, – когда уроки делает или мультики смотрит, а я на кухне вожусь, каждые полчаса забегает: прижмётся, и – снова за свои дела. А вот нынче заболела я, лежала на Бору, так это настоящая трагедия для Паши была. Мне уж наплевать было на все мои 64 процента поражения, только бы скорее домой.

Чиновники из Министерства образования оказались правы – абсолютно здоровых детей так просто не усыновишь и не возьмёшь под опеку. Красивый, высокий, черноглазый, физически развитый Павлик тоже оказался с ограниченными возможностями здоровья.
- Паша у нас слабослышащий, – продолжает Ирина Александровна, – и что обидно, нам ничего не сказали об этом при оформлении. Может, упустили, не провели обследование как следует… Не знаю. Мы бы всё равно его взяли, но время было бы не упущено. Слуховой аппарат вовремя бы поставили и прочие процедуры начали. А мы выявили проблему только в детском саду. Дома, вроде бы, всё нормально было, мы все громко разговариваем, поскольку у нас мама старенькая – ей уже под девяносто и она плохо слышит, приходится кричать, и Паша, видимо, слышал. Одним словом, упустили мы время.
Стали возить его в специализированный детский сад в Нижний. Опять проблемы начались. Там нужно было оставлять его на несколько дней. Я даже описать не могу, во что превращались наши расставания. Он буквально впивался в меня и отпускать не хотел. А я потом всю дорогу рыдала.

Сейчас вот уже в школу ходим. Вернее, ездим. Каждое утро нас папа в Нижний Новгород везёт. С основной работы ушёл, устроился в такси, чтобы времени свободного было больше. И ждём сына возле школы, пока уроки не закончатся. Учится Паша хорошо, но больше любит цифры, чем буквы. Сам нашёл в интернете какую-то программу на английском языке, и теперь все цифры называет по-английски.

Ирина Александровна считает себя счастливым человеком и совсем не ропщет на судьбу. А досталось ей немало. В молодости ухаживала за парализованной мамой. Потом – ребёнок-инвалид и его ранний уход. Сейчас на её руках не совсем здоровый ребёнок и совсем нездоровая свекровь, которая требует ещё больше внимания и терпения.
- Наша бабуля последнее время чудит немного, – улыбается Ирина Александровна, – и забывается, и заговаривается, и не слышит почти, а раньше она мне много помогала. Она и квартиру свою нам отдала. Мы всегда вместе. Пашу любит как родного, и ему с ней хорошо. Мы всей семьёй дактильную азбуку выучили, язык глухих, чтобы полегче общаться было.
Я знаю, что Паша не сможет свободно разговаривать, но меня это нисколько не пугает. Ничего страшного в этом нет, ведь в остальном он – обычный ребёнок. И очень хороший ребёнок с прекрасным миролюбивым характером. Очень добрый и справедливый. По интеллекту превосходит многих своих сверстников. И за судьбу его я спокойна. Мы не вечные, но дочь наша Алёна его никогда не оставит.

На всём протяжении беседы мы так и не выяснили, для чего же (или для кого) Пичужкины взяли приёмного ребёнка – для себя или для него.
- Я не люблю этих громких фраз, похвальбы – что вот, взяли мы ребёнка, чтобы осчастливить его. Может, это прозвучит эгоистично, но мы решили взять приёмного ребёнка, чтобы нашему было хорошо. Чтобы и нам было полегче. То есть, получается, что для себя?

Да, действительно получилось бы так, если бы я не видела глаза этого мальчика, переполненные счастьем, если бы не ощутила его безграничной любви к своей маме. И если бы не заметила, насколько эта любовь взаимна. Они минуты не могут без обнимашек и поцелуев. И это явно не показуха на публику. И всё же один меркантильный вопрос так и просился на язык...
- Да, мы пока не усыновили Пашу, он находится под нашей опекой, – отвечает Ирина Александровна на незаданный, но интересующий многих вопрос, – да, мы получаем пособие на Пашу. Тратим мы из этого пособия только на бензин, чтобы возить его в школу. Остальные средства идут на его личный счёт. Так что подушка безопасности у него растёт. Мы решили немножко подождать, пока Паша сам разберётся в этом вопросе, потому что скрывать от него правду не собираемся. Он немного подрастёт и решит, нужны ли ему дополнительные денежные средства, выделяемые государством, или же он хочет стать нашим сыном и по документам. По-настоящему-то он всегда был, есть и останется нашим родным сыночком.