06.03.2021 г.

«Последнее дело в бурлаки идти…», – так говаривал люд Верхового Заволжья (тот, что по левую сторону Волги жил) из романа А. П. Мельникова-Печерского
«В лесах». Описывая в своей работе жизненный быт и уклад крестьянина XVII-XIX вв., автор говорит: «Верховое Заволжье – край привольный.

Там народ досужий, бойкий, смышлёный, ловкий. В лесистом Заволжье деревни малые, земля холодна, неродима, своего хлеба своему мужику разве до масленой хватит, и то в урожайный год. Такова сторона! Другой на месте заволжанина давно бы с голода помер, но он не лежебок, человек досужий. Не побрёл на заработки в чужеродную сторону. И дома сумел он приняться за выгодный промысел: вареги вязал, шапки шил, топоры и гвозди ковал, весовые коромысла чуть не на всю Россию делал. Леса заволжанина кормят. Всё, что из леса добывал, использовал умело. Ложки, плошки, чашки, блюда точил, щепной товар изготавливал,
с весны по глубокую осень лес рубил и сплавлял его по Волге до Астрахани. По Заволжью так думают: «Честней под оконьем Христовым именем кормиться, чем бурлацкую лямку тянуть».

настоящее время каторжный бурлацкий труд, конечно, не применяется, но остаётся интересен современникам как значимый исторический этап в сфере занятости населения нашего далёкого прошлого. Так кто же он «бурлак»? Почему так брезгливо (неодобрительно) к бурлацкому труду относился местный человек, заволжанин?

К концу XVII в.  бурлаками называли бесприютных, вечно голодных бедняков. Не владея ремеслом, лишённые всяких перспектив, бурлаки готовы были на любую чёрную и тяжёлую работу: одни чистили конюшни, хлева и отхожие места, другие отправлялись в найм к местным судовым владельцам тянуть за собой крупные несамоходные баржи, то есть судна, лишённые пароходной тяги. Использовали «их для перевозки различных грузов по воде. Физически тяжёлым, но в то же время необходимым был бурлацкий труд. Для того чтобы поддерживать друг друга, бурлаки объединялись в артели.
На Нижегородчине всегда можно было увидеть бурлака. Это было связано с находившимися поблизости крупными торговыми ярмарками – Городецкой и Макарьевской. Но заволжанина, владеющего ремеслом, редко можно было увидеть в рядах наёмных рабочих, тянущих на бечеве баржу. Он считал, что последнее дело в бурлаки идти, хотя и Волга под боком.

Несмотря на то, что бурлачество как вид заработка бедного крестьянина уже полностью исчезло в середине XX века в связи с тем, что появились пароходы, не нуждающиеся в людской тяге, образ бурлака ярко отразился как в русском искусстве, так и в литературных произведениях. Вспомним полотно «Бурлаки на Волге», созданное в 1870-1873 гг. Иваном Репиным, фотографию Максима Дмитриева «В ожидании работы» 1900 г. Достаточно тонко и правдиво описал работу бурлака главный герой повести Максима Горького «Детство» дедушка Василий Каширин, когда рассказывал внуку о своей жизни: «Ты вот пароходом прибыл, пар тебя вёз, а я в молодости сам, своей силой супротив Волги баржи тянул. Баржа – по воде, а я – по бережку, бос, по острому камню, по осыпям, да так от восхода солнца до ночи! Накалит солнышко затылок-то, голова, как чугун, кипит, а ты, согнувшись в три погибели, – косточки скрипят, – идёшь да идёшь, и пути не видать, глаза потом залило, а душа-то плачется, а слеза-то катится. Идёшь, идёшь, да из лямки-то и вывалишься, мордой в землю – и тому рад; стало быть, вся сила чисто вышла, хоть отдыхай, хоть издыхай…»
Удивительно, но отголоски времен бурлацкой жизни присутствуют и в наши дни. Многие люди, используя в разговорной речи выражение «лямку тянуть», означающее делать тяжёлую однообразную работу в течение продолжительного времени, не подозревают, что оно берёт своё начало от речи бурлаков на русских судоходных реках.
Богатое историческое прошлое всегда находит своё отражение в современной жизни человека. Недаром советский писатель Максим Горький говорил: «Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и цели будущего».

Елена КОНАНОВА,
научный сотрудник Историко-художественного музея