Ирина КОЛОБОВА
Фото Александра ЮРЬЕВА
06.10.2018 г.

Октябрьская декада, полностью отданная людям бархатного сезона жизни, подходит к концу. Но это вовсе не значит, что теперь о них забудут на целый год.

Слишком большой и важный жизненный пласт составляют эти люди. Слишком много доброго и нужного они сделали в своей жизни. Одним словом, писать о них, гордиться ими и удивляться их жизнестойкости мы не перестанем никогда.

С Ниной Константиновной КРИУЛЬКОВОЙ мы познакомились на праздничном концерте, посвящённом Дню пожилых людей. Там она была, можно сказать, в центре внимания: её поздравляли и награждали, с ней то и дело здоровались, спрашивали, как дела, делились новостями почти все собравшиеся на праздник. Но на наше предложение побеседовать Нина Константиновна с извиняющейся улыбкой попросила: «Можно только не сегодня? Сегодня мы с девочками хотим отметить праздник в узком кругу, у меня дома».

Безусловно, это очень уважительная причина. Но на следующий день Нина Константиновна откровенно рассказала нам всё о своей жизни, даже то, о чём бы ей хотелось забыть, что вызывает боль в душе и даже слёзы.

Родилась Нина Голубева в маленькой деревушке Макарихе, что относилась когда-то к Хахальскому сельскому совету. Из своего детства она помнит только нужду и постоянный голод. Впрочем, такая память у большинства её сверстников, у которых не было детства.

Спасибо коровёнке – не дала помереть…

- Да, к сожалению, ничего хорошего из своего детства я вспомнить не могу, его и правда у нас не было. Отца совсем не помню, я в тридцать восьмом родилась, а где-то через год, что ли, он ушёл на войну – сначала на Финскую, а потом на Отечественную. А в сорок третьем его не стало – умер от ран в нашем семёновском госпитале. Но после себя он оставил большое наследство – четверо детей вместе со мной, я первая. Ах, как мы всегда завидовали тем, у кого есть папа, как нам его не хватало! Нам и мамы, конечно, не хватало – она постоянно была на работе в колхозе, совсем мы её не видели. Но от постоянного голода нас это не спасало, вечно хотелось есть.

- Говорят, что во время войны и после все жили приблизительно одинаково плохо, но всё-таки были, наверное, какие-то отличия в плане благополучия даже в вашей маленькой деревне?

- Конечно, были. Не такие уж заметные отличия, но, например, наша тётя, мамина старшая сестра, была председателем какого-то то ли колхоза, то ли бригады, не помню, так вот, её семья жила получше нашей. Она нам всегда и помогала – особенно когда мы без отца остались. Те, у которых отцы вернулись, тоже немножко получше жили, хотя и не все. Война-то ведь кого-то закалила, заставила все силы положить на восстановление хозяйства, а кто-то, наоборот, расслабился да запил.

- Но хозяйство-то у вас хоть какое-то было?

- Была коровёнка. Бывало, мама уйдёт на работу, а меня, кроху, за старшую оставит. Корова-то наша в огороде паслась, так мы за день-то по кружке, по другой, так и выдоим её всю. Мама придёт, а поесть нечего и корова пустая. Ругала, конечно, и даже порола, но чего с ребятнёй голодной поделаешь… зато мы с голоду не померли.

Потеряла карточки – иди, проси милостыню

- В Семёнов вы когда перебрались?

- В сорок пятом, незадолго до Победы. Опять нас тётя перетянула. Она тоже без мужа осталась с двумя детками, да нас пятеро вместе с мамой. В одном домишке на улице Островского как-то уживались. Мама сразу устроилась в столовую, что на площади была, напротив Дома культуры. Днём посуду мыла, а по ночам – полы. Кое-как перебивались. Помню, пошла я хлебные карточки отоваривать, а очередь в магазине была – не один километр, вот и потеряла я все карточки на целый месяц, а может, вытянул кто. Я даже сейчас не могу ту историю без слёз вспоминать. Кажется, не было у меня в жизни большей потери, чем те карточки.

- Наверное, досталось вам от мамы?

- Конечно, досталось. Мне всегда доставалось как богатой, поскольку самая старшая, на целый год старше своей сестры. Да, здорово меня тогда отлупили, на всю жизнь запомнила. Трудно признаться, но нас тогда мама заставила милостыню просить. Спасибо тётушке, опять не дала с голоду помереть, дай ей бог царство небесное.

- Из семёновского детства что-нибудь хорошее помнится?

- Школа помнится, моя любимая, третья, она тогда на рынке была, где сейчас музыкальная. Тоже нелегко приходилось: и голодали по-прежнему, и надеть было нечего, но как-то всё-таки маленько полегче стало. Учительница наша Александра Павловна Крылова была нашей настоящей мамой, даже иногда кажется, что не второй, а первой. Свою-то маму мы по-прежнему почти не видели. Она меня после уроков частенько к себе домой брала, там кормила, уроки вместе делали. А зимой, когда в нашем доме был холод постоянный, я ещё и нагреюсь у неё. Тогда и школа помогала, даже, помню, зимнюю одежду нам выдавали.

Крыльщица без крыльев?

- Дети даже в самые тяжёлые времена остаются детьми, мечтают, строят планы на будущее. У вас как с этим было?

- Я тоже мечтала… мечтала выучиться, хорошую профессию получить, мне даже не важно тогда было, кем работать, главное, чтобы зарплату получать и всю свою семью из нужды вытащить.

- Получилось?

- Не очень. Зарплату я, конечно, стала получать, но учиться мне не пришлось. После седьмого класса мама мне строго-настрого приказала выбросить все мысли об учёбе из головы и идти искать работу. Объяснялось всё опять той же причиной: ты старшая, ты и должна помогать младшеньких поднимать.

- И где же в таком возрасте можно было найти работу?

- Да, поискать пришлось, никто не хотел брать сопливую девчонку. Повезло в артели Калинина – так мы называли цех по изготовлению деревянных игрушек на улице Калинина. Директором тогда был Иван Дмитриевич Смирнов. Тоже не хотел брать, так тут уж школа вступилась, дала справку о нашем бедственном положении, и он сжалился, принял ученицей. Начала я работать крыльщицей, только это не от слова «крылья», а гораздо всё проще, красила я матрёшки, основной крон наносила – крыла, одним словом. Потом и все другие операции по росписи освоила. Мы тогда быстро учились. Правда, вот контур у меня тогда плохо получался, я даже отказалась эту операцию выполнять. Руки всё время от голода тряслись, и ровно у меня не получалось. Меня старшие всё пытались подкормить, кто чем может, а мне тогда уже стыдно было…

- То есть крыльщицей вы были, а крыльев у вас не было… А тогда уже взрослость наступала, новые интересы появлялись, хотелось, наверное, уже не только поесть побольше, но и платье новое купить. Ведь не только на работе вы проводили самое лучшее время в жизни каждого человека – молодость?

- Да, мы и на танцы бегали, и по Покровке между вальсом и краковяком гуляли. У меня не было ни одного платья, тут уж подружки выручали. С Валей Петропавловской мы с первого класса дружили. С Риммой Голубевой на работе познакомились. Обе мне каждый раз платья разные на танцы давали. Своё собственное первое платье мне купила мама на мою, конечно, зарплату. Оно было тёмно-синее и с длинным рукавом. С тех пор это мой самый любимый цвет и фасон. А крылья тогда уже всё-таки стали появляться. На работе всё ладилось, в 1965 году я стала мастером, во всех мероприятиях принимала участие, и в самодеятельности, и в спорте, я тогда на лыжах бегала за родную фабрику. Правда, наш руководитель хора Николай Николаевич Кочнев всегда мне говорил: «Тебе, Нинка, медведь на ухо наступил, так что ты не очень-то громко пой». А я всё равно любила петь, да и сейчас люблю.

Тайное становится явным

- А семейная жизнь как складывалась?

- А вот как познакомилась на танцах со своим Виталием, так с тех пор и не разлучаемся. В армию его провожала, пришёл – поженились. Был, конечно, в нашей жизни трудный период – десять лет у нас детей не было. Вот мы и решили… Я никогда не говорила на эту тему, но сегодня что-то разоткровенничалась. Одним словом, решили мы ребёночка усыновить. Муж мальчика хотел, а я девочку. Но когда нам нашу крошку показали, тут даже Виталий чуть не прослезился, сказал, что девочка даже лучше.

- А дочка знала, что вы её удочерили?

- В детстве ей кто-то из подружек проболтался, но я тогда сумела её переубедить, что это неправда. А совсем недавно она узнала это наверняка. Тайное всегда становится явным. Были у неё, конечно, к нам серьёзные вопросы, но мы родные люди и друг друга поняли.

- Вы теперь сами как считаете, нужно говорить об этом своим детям или надеяться, что они никогда не узнают?

- Наверное, всё-таки надо рассказывать, вот только в каком лучше возрасте, я не знаю. Мы ведь просто забыли тогда напрочь об этом и даже не вспоминали никогда. Если мы сильно обидели свою дочь, то пусть она нас простит.

- Крылья у вас действительно окрепли. Начальником цеха назначили, орден Трудового Красного Знамени вручили, медали за трудовую доблесть…Теперь вы бессменный и уважаемый председатель Совета ветеранов. Откуда энергию берёте и силы в свои восемьдесят лет?

- Да, жизнь у меня складывалась неплохо. Моя любимая фабрика «Сувениры» стала для меня родным домом. Иногда даже от мужа взбучку получала за то, что слишком много времени работе уделяю. На партийной работе – горела.

Сейчас вот в Совете ветеранов забот непочатый край. Наверное, в этом и силы черпаю, в том, что без дела не сижу, всегда чего-то для людей хочется сделать.

Нина Константиновна призналась, что физически чувствует себя хорошо, и поплевала на всякий случай, чтоб не сглазить. А вот память, бывает, подводит: поставлю, говорит чайник и забуду выключить, три «Тефаля» уже спалила. Зато когда у её друзей-ветеранов дни рождения, кто лежит в больнице или у кого какая беда – она помнит и старается по возможности помочь. Хорошая всё-таки память у наших пожилых, правильная…


Система Orphus
Комментарии для сайта Cackle

   
   

   
Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31
   

Мы в соцсетях

Комментарии  

   
© «Семёновский вестник» 2013-2019
php shell indir Shell indir Shell download Shell download php Shell download Bypass shell Hacklink al Hack programları Hack tools Hack sitesi php shell kamagra jel