03.11.2021 г.
Совсем недавно я жила себе спокойно в деревне и рассуждала, как и многие обыватели, о прививках, короновирусе, заболевших знакомых, умерших близких и родных как о чём-то далёком.
Я в домике, практически ни с кем не общаюсь, не встречаюсь. Изоляция. Довольно часто из СМИ слышала оскорбления или нелестные отзывы о врачах: якобы деньги получают, а работать не хотят.
Но вирус подкрался незаметно. Неизвестно, кем и откуда принесённый. Скрутило разом и очень жестоко. Скорая, врач, мазок, КТ, «красная зона». Боль, беспомощность, страх, растерянность охватили молниеносно. Было такое чувство, будто винтики, гаечки, шурупчики сыплются из меня хаотично, вся система рушится и бесконтрольно разваливается. Мало того, что душит кашель, раздирает горло, не дышится, пропало обоняние, слух, упало зрение, так ещё и все органы, о существовании которых раньше не задумывалась, стали давать сбой.
«Красная зона» Семёновской больницы. Психологический барьер. Зона отчуждения. Но подходят врачи в сложной экипировке, пытаются разобраться в ситуации, назначить должное лечение, и становится спокойнее. Девочки упакованы так, что и глаз практически не видно – медсёстры сразу же выполняют назначения. Есть кислород! Больные быстро учатся им пользоваться и помогают друг другу.
Милые сестрички! Как на фронте, каждое движение отработано до автоматизма, прикатывают огромную тележку с препаратами в палату из 6 человек и делают уколы и ставят капельницы по два-три раза в день каждому, увозя пару вёдер использованных шприцов, упаковки, перчаток и прочего мусора. А мы ещё и капризные, да все «без вен» – кто из реанимации, кто после операции, кому за 80… А они действуют чётко, умело, спокойно, даже успевают поддержать, ободрить, помочь, объяснить… Больше ста капельниц в день, не считая уколов! Бешеный ритм! Смотрела я на этих женщин и удивлялась их выносливости и профессионализму. И думала, что никаких денег не хватит, чтобы оплатить этот каторжный труд! Я бы так не смогла.
Санитарки раздают обед, моют, драют, чистят, протирают, аккуратно ухаживают за тяжёлыми. И всё как-то без надрыва. Обыденно. Повара стараются, чтобы обычная каша была вкусной. Меню разнообразное и порции большие. Делается всё для выздоровления. Особо «неподдающимся» предлагают долечивание в госпитале Нижнего или в Киселихе, оперативно выясняя, где освобождаются места.
В Киселихе обстановка поспокойнее, но железная дисциплина везде! Женщина и дисциплина – это очень жестоко! Мало того, что медсёстры выхаживают нас, нервных, больных, потерянных, напуганных, корчащихся от боли, так им ещё надо внимательно выполнять назначения. А есть и ответственные главные врачи, как бойцы невидимого фронта, которые создали эту систему и следят, чтобы всё было как надо. Чтобы слаженный механизм не давал сбоя.
Мы подлечились и ушли. Всё проходит, забывается, стало полегче, и побежали… А медработники принимают новых, таких же напуганных, разлетающихся на винтики… Хочется сказать всем медработникам, которых безобразные скафандры сделали безликими, безымянными, но выносливыми, огромное спасибо! Пожелать всем здоровья, жизненных сил, терпения, семейного благополучия! Спасибо, что вы есть!
Елена БАЛДИНА