Людмила КОРОЛЁВА
14.10.2017 г.

Семья – краткое, но очень ёмкое понятие. Счастлив тот, кто окружён теплом родных, любовью и поддержкой большой семьи. Счастлив и богат тот, кто знает и чтит свои родовые корни, кто чувствует сопричастность к своему роду.

Приятно, что и молодое поколение не остаётся равнодушным к истории своей семьи. Даже в начальной школе ученикам дают задания составить генеалогическое древо, и школьники вместе со взрослыми членами семьи вспоминают и записывают имена всех известных предков.

А вот Тимофей Молодцов, семиклассник из городской школы №3, в своих генеалогических изысканиях пошёл ещё дальше и записал историю возникновения родовой фамилии. Его заинтересовало, почему фамилия Джакуповы – одна на весь район, а может, даже и область? Сегодня мы представляем выдержки из его исследовательской работы. 

История нашей семьи началась в Казахстане. Его народ называли тогда киргиз-кайсаками. Молодая семья жила по традициям своего народа, кочевала со своими табунами по степи, ночевала в юрте, варила бешбармак в большом котле и стойко переносила все трудности. Это было начало двадцатого века.

Когда старшему сыну исполнилось 13, а младший только родился, жизнь изменилась: кочевать запретили, переселили на так называемые «точки оседания», где наспех сооружались землянки из дёрна. Табуны сделали общественными, и в тридцатые годы прошлого столетия о бешбармаке даже вспоминать было больно. В степь пришёл голод. 

Так нерадостно родилось небольшое казачье село в Северном Казахстане. Там в окружении озёр и поселились мои предки, но прожили недолго – вместе с другими миллионами казахов они умерли от голода. 

Остались на белом свете четыре пацана, а в наследство – имена деда Жакоб и отца Шаймерден. Младшенького взяла к себе сестра отца, а троих старших приняла семья брата отца. У них самих было большое горе: из 13 детей выжили только двое. Так и жили все вместе в землянке на берегу озера. Потом построили саманный дом (из глины, соломы и навоза), привыкли жить и работать колхозом, на праздники снова ели бешбармак. Дядя научил мальчишек всему, что умел сам, и они уже не чувствовали себя одинокими. 

Но подкралась новая беда – война. Как и всех мужчин большой страны, казахов призвали на фронт в первый же год. Из села ушли на войну 104 человека, вернулись 23. 

В 1949 году моего прадеда Бекета Шаймерденовича Джакупова и его двоюродного брата-ровесника взяли в армию. Им исполнилось по 21 году, и мой прадед был уже женат. Почему он так рано женился? Казахи обычно заводят семью после 30. Вероятно, жизнь без женских рук в доме была сложной. Так или иначе, служить он ушёл семейным человеком. 

Нёс службу во внутренних войсках, охранял заключённых в посёлке Сухобезводном. Там содержались и политические заключённые, и настоящие «урки». Прадед прошёл хорошую школу человеческих отношений и рано узнал цену жизни, но он не стал злым «вертухаем» или жестоким надсмотрщиком. По своей натуре он был добрым и справедливым. Его уважали по ту и другую стороны колючей проволоки. 

По завершению трёхлетней службы отец узнаёт, что жена оказалась ему неверна. Мы, к сожалению, не сильны в казахских обычаях и не знаем, как должно было поступить и как поступил бы кто-то сейчас, но прадед категорически отказался жить со своей женой. Брат не поддержал его, более того, следуя казахским законам, на правах старшего брата он авторитетно заявил, что эта женщина никогда не уйдёт из дома. Тогда ушёл прадед – это было судьбоносное решение. 

Дедушка Бекет вернулся в Россию на место своей службы, ведь больше ему некуда было пойти. Он стал сверхсрочником или, как бы сейчас сказали, контрактником. Через два года встретил симпатичную русскую девушку Лиду, которая работала кассиром в лагпункте. А ещё через год родился мой дедушка. Прадеда на русский манер стали звать Сашей, так же назвали и сына. 

По рассказам я знаю, что прадеда не сразу приняли в русскую семью. Уж очень маленьким, темнокожим и узкоглазым он казался. Но прошло совсем немного времени, и полюбила его со всей широтой русской души вся новая родня. Да иначе и быть не могло: всю невостребованную и неистраченную свою любовь дед перенёс на свою Лиду и своего сына. Тихий, немногословный, но мудрый, справедливый, трудолюбивый и трезвый человек, он был авторитетом на paботe и среди соседей. 

Переехав 1955 году в Семёнов, Бекет-ага работал сначала вулканизаторщиком в Горэнерго, а потом много лет – машинистом бурильно-крановой машины в мехколонне, которая возводила линии электропередач по всему Союзу. В последние годы он был инкассатором в госбанке. Всё было хорошо: своё жильё и достаток... Не было только вестей с родины. И он плотно закрыл дверь и окно в своё прошлое. Никогда не рассказывал о детстве, не говорил по-казахски, даже если его об этом просили. В нашей семье одно время даже подозревали, что он вообще забыл свой язык. Но ошибались. 

Через 20 лет прибыли в наш город гости с сумками, полными конской колбасы. Это был друг и двоюродный брат Едрмат с женой. Целую ночь и ещё день, и ещё неделю казахская речь лилась в нашем доме. А через год мой дедушка поехал в гости в Казахстан. Он рассказывал нам, что очень быстро потерял ориентацию в окружавших его узкоглазых, улыбчивых и добрых людях, глядевших на него, как на инопланетянина. Его поили, кормили, делали подарки и возили ко всем многочисленным родным. Обратно он привёз бурки и целый чемодан мяса. Потом ещё несколько раз приезжали к нам жена родного брата и племянники, не было только встречи с самим старшим братом.

Когда прадеду исполнилось 65 лет, он решился на поездку в родные места. Он понимал, что больше времени не будет. Представляю, как билось его сердце с каждым километром пути, приближавшим его к родине. Первый визит, конечно, в дом старшего брата: «Здравствуй, брат, мы не виделись с тобой 42 года». В ответ – молчание, а потом короткий, как удар хлыста, ответ: «И ещё бы не видеться столько же». Бекет-ага ещё немного погостил в деревне, встретился с другими родными и уехал, уже навсегда.

С тех пор вся связь с Казахстаном у нас вторично прервалась. Ни точных адресов, ни телефонов. Подросла моя мама и её сестра, симпатичные девчонки-метиски. Мечтая о продолжении рода, прадед в шутку или всерьёз говорил: «Нам бы мальчонку, хоть плохонького». Умер он в 70 лет и похоронили его как христианина, потому что никаких завещаний он родным не оставил. Не потому что забыл о своей вере, просто никому не хотел создавать дополнительных трудностей.

Прадеда я никогда не видел. И он не узнал, что я родился. Дедушка и бабушка каждый год поминают его в церкви как Александра и ставят свечку за упокой его души. А у самих на душе неспокойно. Им уже самим за 60, и всё чаще они ведут разговоры о родине моих предков с нескончаемыми целинными полями, голубыми озёрами, сухим вольным ветром. 

Мы пытались в социальных сетях разыскать родню по фамилии и прежнему месту жительства, но тщетно. Как и в России, в Казахстане из маленьких посёлков все разъехались кто куда.

Как оказалось, искали не только мы. Нас тоже искали – и нашли! Никто уже не вспоминал обиды, было только счастье от обретения новой родни.

В контакт вступили и мы, молодое поколение. Переписка продолжалась всё лето. Каждый вечер мы мчались к компьютеру, чтобы прочитать почту, и узнали практически всё о своих родных. Рассматривали фото друг друга и искали общие черты. Нам было труднее, потому что казахских родственников было в десять раз больше! Мне было интересно узнавать, на каком языке они разговаривают, чем там кормят на перемене в школе, пишут ли они исследовательские работы и какие у них компьютерные игры.

В конце августа у дедушки наметился отпуск, и решение было принято единогласно: едем в Казахстан! Планов было много: встретиться со своими родными, с которыми дед не виделся, так же как и его отец, 42 года, побывать в родном селе Бекета-ага, увидеть могилы предков, разобраться с мусульманской верой прадеда, привезти горсть родной ему земли. Вся наша семья с радостью поддержала это решение, пытаясь попутно выяснить, чего нет в Казахстане и какие везти подарки. Вопрос о транспорте тоже возникал: самолётом дорого, на поезде – долго. А объехать предстояло весь северный Казахстан – везде жили родственники. Нашли альтернативу: туда поездом, обратно – самолётом, а внутри перемещаться на личных авто родственников. Определились и с подарками – конечно же, наша хохлома. 

Поездка на поезде от Нижнего Новгорода до города Петропавловска оказалась комфортной. Бабушка и дед даже назвали это постсвадебным путешествием. А потом... началась сказка. Но это уже другая история о том, как объединились когда-то потерявшиеся семьи. Теперь я точно знаю, что на Земле живут много людей по фамилии Джакуповы.