Юрий ХРАМОВ
17.03.2015 г.

Сколько в нашем округе деревень с населением от десяти до тридцати жителей? Никто, думаю, не считал. А ведь есть еще населенные пункты, в которых осталось по два-три человека.

Пообщаешься с ними, и так горько на душе становится: как же мы до такого докатились! Ведь жили когда-то неплохо, работали в колхозах, зарабатывали денежки, детей обучали… В деревне Ивановское в советские времена на жизнь тоже не жаловались. Колхоз «Октябрь» в передовиках не числился, но поля были всегда засеяны, скотина ухожена, работники – при деле.

Сейчас там чуть больше тридцати местных жителей. У многих из них остались о тех славных временах лишь добрые воспоминания.

А вот меня берет гордость за наших сельских женщин. Вот скажите, та же американка или, например, англичанка может одна прожить в большом деревенском доме? Вряд ли. А наши, которым порой за 80, не просто одни живут, а еще и сами с огородом управляются, сами стирают, дрова домой на санках возят.

Ветерана труда Надежду Григорьевну Смирнову по праву можно назвать местной жительницей, хотя родом она из Бреста, а точнее, из его пригорода. Ей было 14 лет, когда началась война. В их поселение пришли фашисты. Как она говорит, гитлеровцы шибко не зверствовали, но работать заставляли. Например, заготавливать для них лекарственные травы. Потом это сырье упаковывали в мешки и отправляли в Германию. Все девчонки боялись только одного – чтобы их не угнали в Берлин. К счастью, такого не произошло.

- С мужем я познакомилась тоже у нас, под Брестом, – вспоминает Надежда Григорьевна. – Он там проходил воинскую службу. Родом мой Николай был из деревни Журавижное, здесь она была, неподалеку от Ивановского.
После демобилизации он привез меня сюда, где и живу до сих пор. А мужа я уж тринадцать лет назад схоронила. Еще в Бресте родила первого сына, а потом уже здесь еще три появились на свет. Они давно разлетелись из родительского дома. Трое в Нижнем Новгороде живут, а один далеко, уж и забыла, в каком городе-то. У всех свои семьи, но они не забывают, приезжают в гости. Недавно вот внучка побывала, проведала бабушку. А сама я в город не поеду – привыкла в деревне жить, здесь и умирать буду. Не люблю я городской шум, толкотню...  Всю жизнь проработала колхозницей в местном колхозе, всегда у нас на дворе скотинка была. Теперь в деревне зимой тишина, летом, правда, дачники приезжают. А так – сами видите, сколько домов ветхих, покосившихся, занесенных снегом осталось. Умирает потихоньку деревня.

В это время к пенсионерке зашла социальный работник Елена Железова. В списке ее подопечных значится четыре ветерана труда. Один живет в Елистратихе, а трое – в Ивановском. Приходит она к ним три раза в неделю. Что ни говори, а в деревне соцработники как палочки-выручалочки. Они не только помогут по хозяйству, но и поговорят со стариками. А что еще пожилым людям нужно – немного внимания!

А вот у Евгении Крюковой, которая тоже живет в этой деревне, появилась с недавних пор проблема, связанная с трудоустройством.

- Раньше я работала в Фундрикове, в детском садике, – рассказывает Евгения. – Но мама у меня заболела, пришлось с работы рассчитаться и полтора года ухаживать за ней. 15 февраля мы ее похоронили, а месяцем раньше умер муж. Так что я теперь осталась без средств к существованию. Нет, я пытаюсь найти работу – недавно, например, ездила в Семенов, просилась устроиться на хлебозавод. Но там ответили отказом – видимо, пятидесятилетние женщины уже не требуются предприятию. Сейчас молодым везде дорога.  Очень хочу устроиться на работу, хотя и проезд до Семенова недешевый. Чтобы  туда-обратно съездить – почти двести рублей нужно заплатить. Но не сидеть же сложа руки! Ох, вот так и живем здесь. Хорошо хоть, продукты регулярно привозят из Ковернино, да молоко из Зиновьева. Пока вот у меня живет внучка, но она скоро уедет в город.

А потом мы познакомились и со старожилом деревни. Это  Татьяна Степановна Танцева. Ей сейчас 88 лет, но про нее действительно можно сказать – не стареет душой ветеран. И такой разговорчивой оказалась женщина, что я с трудом успевал записывать все, что она говорила.

- У меня мама до 96 лет дожила, – рассказывает долгожительница. – А отец – до ста лет, он у нас священником был в местной церкви. Его семью в свое время раскулачили, так все они в бане жили. А вот смотри – Господь-батюшка здоровья давал и долгих лет жизни. Честно скажу, я в отца уродилась, толковая была. Работала когда-то в колхозе счетоводом, потом заведующей зернотоком, а зимой трудилась в красильном цехе. Вот так, хотя и четыре класса всего закончила. Всю жизнь без мужика две коровы держала. А что вы думаете, я же с 11 лет сама траву косила и косу пробивала! Недавно только с коровами-то рассталась – всего три или четыре года назад. Сейчас держу на дворе только козу. До сих пор сама все сажаю в огороде. А как без него жить в деревне? Сама и траву на усадах кошу. Да много ли козе сена-то надо? В больнице я никогда не бывала, не знаю, что такое таблетки. Пока, славу Богу, на здоровье не жалуюсь. Наверное, с детства закаленная, а может, наследственность у меня такая.

Это ведь моя мама здесь открыла красильный цех, а еще она на все деревенские поминки пекла пироги, варила кисель. Уважали ее люди.

Сейчас что не жить – пенсия у меня хорошая, продукты привозят почти на дом. Это раньше я пешком ходила в Семенов на рынок продавать мясо, молоко… Сейчас все это прямо в деревню доставляют. А прошлое, конечно, с добром вспоминается. Весело тогда жили. Работали много, но и отдыхать любили.

Вообще-то, в нашем округе любая деревня – кладезь истории. Пока ветераны живы, можно летопись каждого населенного пункта написать. Правда, их, ветеранов, с каждым годом становится все меньше и меньше. А ведь лет эдак через пять, максимум десять у нас в некоторых поселениях останутся только дачники. Мы, как слепые, не видим главной беды: не будет деревни – не будет нации, культуры, исчезнут наши корни. Вот ведь какая штука получается.

Фото Александра ЮРЬЕВА